[MEG_the_grey]

09.02.2010 в 17:04

Пишет  TrashTank:

Будни американской школы. Еще до кучи.
Глава 9. О бедном учителе замолвите слово

Аппликация как сложный механизм

Теперь, когда у читателя уже сложилось общее впечатление об учениках, необходимо поговорить о фигуре в образовании центральной – об учителе.
Полагаю, читателю уже понятно, чему и как учат своих студентов американские учителя. Большинство предпочитает просто играть с детьми в классе, вместо того чтобы заниматься. Даешь им какое-нибудь игровое занятие, они его 90 минут делают. Куча «фана». Никаких тебе затрат энергии, никаких нервов. Пока они заняты, можно почитать книжку или по интернету полазить. А в конце урока раздаешь оценки – четверки и пятерки. Все довольны, все смеются. А главное, все остались довольны друг другом. Идиллия!

Как-то в моей первой школе я тоже решил провести игровое занятие. Тема была – «простые механизмы». Помните такое из механики? Рычаг, наклонная плоскость, блок и т.д. За советом я обратился к своему co-teacher, по-русски – «соучитель». Это, по сути, второй учитель в классе. Он выделяется в некоторых случаях на подмогу основному учителю, если в классе слишком высок процент учеников с официально признанными learning disabilities или behavior problems, что значит проблемы с усвоением материала и проблемы с дисциплиной. У меня таких в каждом классе было человек по пять. На мой вопрос об игровом занятии соучительница ответила, что может вообще провести несколько уроков сама. Я несказанно обрадовался такой возможности – как это раньше не приходило мне в голову? Надо сказать, что дама эта - американка с большим стажем работы в школе, кандидат педагогических наук. Итак, на следующие два дня я превратился в зрителя.

Первый день проходил в форме обычного урока. Моя коллега пыталась объяснить ученикам суть простых механизмов в меру своего понимания этого вопроса. Первое, что я уяснил, - она абсолютно не понимала, что такое простые механизмы. Суть ее объяснений сводилась к тому, что в повседневной жизни нас окружают как простые, так и сложные механизмы. И даже внутри нашего организма полно простых механизмов! (В учебнике есть картинка, где в качестве примера рычага приведен локтевой сустав человека). Названия простых механизмов она старалась избегать, с легкостью заменяя их все одним единственным выражением “machine”. Нужно напомнить, что все это происходило в девятом классе на уроке Integrated physical and chemical science.

На следующий день в классе появилась куча бумаги, старые журналы, ножницы и клей. Задание для учеников было следующее. Найти на рисунках в журнале различные примеры простых механизмов, вырезать эти картинки и наклеить на ватман, соответственно проклассифицировав их. Сложные механизмы нужно было клеить в отдельную колонку, простые – в другую. Для читателя, неискушенного в физических науках, я напомню, что классическим сложным механизмом является велосипед. Он объединяет в себе и рычаг, и блок, и лебедку, и много чего еще. А клюшка в руках хоккеиста может служить примером рычага. Итак, работа закипела. Все действительно были счастливы. Дети поглощены делом, мы с ней - непринужденной беседой. В конце урока студенты сдали свои работы.

Каков же был результат? Как и следовало ожидать, никто не представил ни одного правильного примера простого механизма. Зато у всех на листах красовались фотографии автомобилей, компьютеров, телевизоров и магнитофонов из рекламных журналов с подписью, что все это сложные механизмы. Но это не помешало учительнице расставить высокие оценки.

И что, все учителя-американцы такие? - спросите вы меня. Отвечаю - не все, но многие. Если в России учитель-профан - это скорее исключение из правил и большинство наших учителей знают предмет, который преподают, в США неквалифицированность преподавателей – явление массовое. Сошлюсь на данные, опубликованные в 2005 году исследовательским центром Education Trust. Согласно этому докладу, около 24% учителей, работающих в школах США, никогда не занимались изучением преподаваемых ими предметов…

О пользе компьютеризации

В той же Westbury High School в соседнем со мной классе учительница-американка - черная женщина, лет эдак 55 – 60 - вела информатику. Одета небрежно, взгляд совершенно ничего не выражает. На учительницу не похожа даже отдаленно, скорее уборщица. Но фамилию имеет очень звучную – мисс Ньютон. Как-то в самом начале школьного года я не мог разобраться со своим классным компьютером и имел неосторожность обратиться к ней за помощью. Мне казалось, что это логично - человек преподает информатику, компьютеры в ее классе на каждом столе. По последовавшим ответам я понял, что эта дама вряд ли знает, как включить компьютер в сеть.

Дети на ее уроках просто стояли на ушах. Иногда они впадали в такой раж, что начинали в исступлении барабанить по гипсокартонной перегородке, разделяющей наши классы. Как-то я спросил нескольких из ее учеников, чему она их учит. «Ничему», – был ответ. “Что же вы делаете в классе?” – спросил я. “А ничего не делаем”, - ответили дети. И действительно, проходя мимо ее класса, я постоянно наблюдал, как дети развлекались самостоятельно, в то время как она сидела за своим столом и спокойно почитывала книжку. Тем не менее, видимо, это вполне устраивало администрацию школы...

Устраивать администрацию школы – важное, но не единственное требование к американскому учителю. Нужно еще устраивать родителей. А что нужно родителям? Думаете, знания их детей? Ошибаетесь. У большинства родителей единственное требование к учителю – быть nice. Среднестатистического американского учителя такое положение дел вполне устраивает. Они с детства знают, как быть nice, – сами когда-то были учениками. А реальные знания здесь мало кому нужны.

Есть еще один момент. Очень многие родители смотрят на учителя, как клиент на сотрудника нанятой ими фирмы. Из моих налогов ты получаешь зарплату, рассуждают они, так и потрудись. Почему это у моего ребенка оценки плохие? Учи его должным образом! Ты за что деньги получаешь?!

Маленькое отступление. Любая фирма в Штатах за более-менее квалифицированный труд платит как минимум в полтора раза больше, чем зарабатывают учителя в государственных школах. Поэтому, как правило, в учителя идут те американцы, кто больше ничего не может. Кого вполне устраивает непыльная и стабильная работа учителя с огромным летним отпуском. Причем большинство учителей в разговоре обязательно отметят, что им нравится работать с детьми. Конечно, есть и такие. Но их меньшинство.

Чтобы работать учителем в Америке, достаточно иметь степень бакалавра. Как они эту степень получают, для меня остается загадкой. За годы работы я понял, что мои коллеги – учителя химии, имеющие степень бакалавра, знают предмет намного меньше, чем американские же студенты в моем продвинутом классе.

Думаю, что приведенные мной примеры более чем убедительно раскрывают профессиональный уровень американских учителей. Мне возразят, что наверняка не все учителя такие, что найдутся и более достойные примеры. Согласен, найдутся. И далеко за ними ходить не буду. Загляну опять-таки в соседний со мной класс, только уже расположенный с другой стороны. Учитель там белый американец, мистер Колман, мужчина за сорок. Ведет тот же предмет, что и я. Сразу видно, человек интеллигентный, образованный, отнюдь неглупый и просто приятный во всех отношениях. У него на уроках нет бардака, напротив – полный порядок.

Урок у него идет по следующему отлаженному плану. В самом начале он дает ученикам задание, которое, как правило, заключается в том, чтобы переписать определенные абзацы учебника к себе в тетрадки, или заполнить worksheet. Дав задание, мой коллега погружается в свой компьютер и не вылезает из него до самого конца урока, кроме как для того, чтобы дать пару раз дополнительные инструкции и прикрикнуть на нарушающих дисциплину.

В течение первого своего учебного года я раз десять наведывался к нему в класс во время урока по какому-либо делу и неизменно заставал его за компьютером. Причем он пользовался не школьным компьютером, хотя тот и стоял рядом, а своим личным ноутбуком, который неизменно был подключен к интернету. При моем появлении он улыбался дежурной американской улыбкой и прикрывал крышечку ноутбука так, чтобы я не мог видеть того, что на экране. Из этого следовало, что там все что угодно, но только не связанное с учебным процессом. Я строил различные предположения относительно того, чем он мог заниматься, начиная от операций в онлайне на фондовой бирже, кончая банальной порнографией или играми, но это так и осталось для меня загадкой. В любом случае, мужик был очень далек от дел школьных.

«Звездные войны» на уроке химии

Должен заметить - все эти мои примеры из худшей школы. Давайте посмотрим, как обстоят дела в образцовом учебном заведении.

В школе, кроме меня, еще пять учителей химии. По идее мы должны регулярно контактировать – обсуждать текущий материал и планы уроков на ближайшую перспективу. Директор школы требует, чтобы все учителя, ведущие один предмет, шли примерно в ногу. Поэтому в самом начале работы в этой школе я бегал за своими новыми коллегами, пытаясь призвать к обсуждению материала. Но мне никак не удавалось это сделать. Дальше общих слов дело не шло. Они упорно не хотели обсуждать это не только со мной, но и друг с другом. Где-то через месяц я наконец понял, что каждый из них просто преподает то, что хочет. Так им гораздо легче.

Я не очень переживал по поводу своих обычных классов. На них всем по большому счету наплевать. Но IB-классы не давали мне покоя. Это визитная карточка школы и потому они находятся под постоянным контролем администрации. Поэтому я беспокоился, что моя программа будет отличаться от той, что дает в своих классах мисс Гримм, ведущая тот же курс. Гримм - белая американка предпенсионного возраста. Имея огромный педагогический стаж, она слывет опытным педагогом. Будучи же еще и руководителем кафедры естественных дисциплин, держится очень уверенно и разговаривает с коллегами достаточно надменно. Я сделал несколько попыток обсудить с ней учебную программу, но они не увенчались успехом по причине ее большой занятости. Единственное, что она сделала,- это взяла посмотреть одну из моих контрольных работ на рецензию. Свое заключение Гримм сделала надменным и полным достоинства тоном, заявив, что мои задания слишком простые для IB-класса. Я это проглотил и попросил ее контрольную посмотреть, каков же должен быть уровень требований. Свою контрольную она мне не показала. “Я очень сомневаюсь, - гордо заявила она мне, - что ваши студенты справятся с моей контрольной”.

Я ходил за ней еще около месяца, пока, наконец, не стал понимать, что она просто избегает разговора со мной на эту тему. Она категорически не хотела говорить мне, что конкретно преподает, какие дает задания и каковы критерии оценки знаний учеников. Потом я заметил, что она здорово отстает от утвержденной программы. Так, например, она более двух месяцев сидела на вводной теме, которой по программе уделено менее двух недель. А чуть позже мне случайно попали в руки ее прошлогодние экзаменационные билеты. То, что я увидел, просто потрясло меня. В этих билетах не было никакой химии вообще. Там были какие-то околохимические вопросы, но только не сама химия как таковая. Человек мало-мальски знакомый с предметом никогда бы не составил таких вопросов.

Я заволновался. С одной стороны, я должен преподавать то же, что и она. С другой - преподавать эту ересь просто невозможно. Тогда я пошел к координатору IB программы и заявил, что объективно не могу преподавать то же, что и Гримм. А потом добавил: “Мне кажется, что она не до конца понимает тот предмет, что преподает”. На что он рассмеялся и ответил, что я не первый, от кого он это слышит. И разрешил мне преподавать по своему усмотрению без оглядки на других учителей. А очень скоро от кого-то из американских коллег я выяснил, что Гримм вообще не имеет химического образования. У нее всего лишь степень бакалавра то ли по географии, то ли еще по чему-то, столь же далекому от химии. И тут все стало на свои места.

Стараясь делать свое дело грамотно и честно, постепенно среди студентов я снискал авторитет как знающий свое дело учитель химии. Те из них, кто был заинтересован в предмете, старались попасть в мой класс. Остальных Гримм вполне устраивала, так как, по их словам, в классе они ничего не делали, приятно проводя время. Я уже привык к такому положению вещей, как вдруг произошло интереснейшее событие, из чего я понял, что доля учеников, понимающих, что происходит на уроках химии, не так уж мала.

Бывшая выпускница нашей школы Alexandra Weise на страницах региональной газеты “Houston Chronicle” поделилась впечатлениями от уроков мисс Гримм. Статья называется “A breakdown of teacher’s worth”. Просто процитирую отдельные моменты.

“...Мы надолго запомним наши уроки химии в M.B.Lamar HS. Мы обсуждали политические вопросы, оттачивали свое мастерство в пародировании завучей школы, играли в игры и, наконец, мирно засыпали, когда действие дневной нормы антидепрессантов заканчивалось. Невероятно, как много химии мы могли бы выучить в течение нашего 90 минутного урока, если бы учитель действительно присутствовал в классе.

Не поймите меня неверно, учитель значился в наших расписаниях, но мы очень быстро поняли, сколь неоднозначно может быть это понятие. Профессионал, получающий зарплату за преподавание химии, занималась реальным обучением в среднем не более 13 минут за урок. Если, конечно, чтение вслух ответов на вопросы домашнего задания может быть рассмотрено как учебный процесс....

Каждый свой день она начинала с того, что исчезала сразу после отмечания посещаемости и возвращалась в класс через полчаса с пакетиком чипсов, кока-колой и конфетами из ближайшего магазина. Вернувшись, она погружалась в свою электронную почту (и иногда даже одаривала нас последними циркулирующими в сети шутками). После этого перемещалась в коридор пообщаться с коллегой. Несомненно, они обсуждали, как внедрить последние революционные теории образования в свое преподавание. Возвращалась учительница в класс за 15 минут до завершения урока, так как это было время для ежедневного обсуждения избранных моментов кинофильма “Звездные войны”.

Я должна признать, что мои уроки химии не были сплошным разочарованием. Я была очень заинтересована тем, почему Qui-Gon Jinn должен был быть кремирован вместо того, чтобы раствориться в сиянии подобно Yoda.
Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, почему за столько лет руководство дистрикта не осознало, что происходило и до сих пор происходит на уроках этой учительницы?”.

По идее после этой статьи директор школы или руководство дистрикта должны были начать служебное расследование. Дело даже не в рассказе о «Звездных войнах» и безделье на уроке - это в порядке вещей. А вот оставление класса является грубейшим нарушением трудовой дисциплины. Мы не имеем права отлучиться из класса во время урока даже в туалет, не найдя для себя на это время какую-либо замену. Студентов нельзя оставлять без присмотра.

Что же вы думаете? Администрация школы отреагировала на эту статью? Отнюдь... Почему? Да потому, что она всех устраивает. Как я уже упоминал ранее, многим студентам и их родителям глубоко наплевать на знания по химии. На ее уроках за приятное времяпровождение они получают хорошие отметки. Что еще нужно? Вот эта категория и заявила, что вполне довольна уроками своего учителя.

Самое печальное то, что мисс Гримм не исключение… Складывается впечатление, что многие американские учителя не только не могут, но и просто не хотят что-либо делать в классе. И действительно, для этого нет никакой мотивации. Зарплата учителя никак не связана с результатами его труда. Ты можешь быть прекрасным учителем или же совсем ничего не делать, деньги одни и те же.

Время от времени я устраиваю среди своих студентов анкетирование, где среди прочих вопросов прошу их отметить, что им нравится и что не нравится в моем классе. Это помогает мне лучше понять их потребности, проблемы и ожидания. Американские студенты очень открыты к такому диалогу и пишут прямо все что думают. Не нравятся им совершенно разные вещи - начиная от температуры в классе и заканчивая тем, что я задаю мало домашней работы. А вот в том, что нравится, они все поразительно сходятся. Даже студентам обычных классов нравится то, что я действительно учу их своему предмету. Некоторые пишут, что я единственный учитель, который точно знает предмет, может его объяснить и что в моем классе они чему-то научились. Признаться, я был очень удивлен, когда в первый раз обнаружил такие признания. Это говорит о том, что очень значительная часть студентов учиться все-таки хочет и с удовольствием бы училось, если бы их чему-либо учили.

Когда эта книга уже готовилась к печати, мне на глаза попалась статья, опубликованная в San Diego News, об учителе Джоне Коркоран, который 17 лет проработал в школе не умея ни читать, ни писать.
История начинается с того, что будучи учеником начальной школы, маленький Коркоран так и не сумел освоить чтение и письмо, однако учителя обращали на это мало внимания. В старших классах Коркоран уже сам принялся изощряться, врать, пропускать уроки, чтобы скрыть от окружающих свою безграмотность. Он крал тесты, просил друзей выполнять за него задания, подделывал документы и в 1956 году получил-таки свой аттестат.
Более того, безграмотность не помешала ему продолжить свое обучение в Texas Western College, который он благополучно закончил в 1961 году со степенью бакалавра в области образования. Сразу после этого он устроился преподавателем в среднюю школу Oceanside School District в Калифорнии, где отработал 17 лет.
В этой истории больше всего поражает именно последняя цифра. В Америке можно быть учителем, даже не умея читать. Показателен и сделанный Коркораном выбор профессии. Он справедливо рассудил, что на этой работе умение читать ему не понадобится.

Глава 10. Взрослые игры

Чтобы избежать упреков в субъективности, дополню картину обзором совершенно объективного документа.

Вообще-то я погрешил против истины, заявив, что работа учителя никак не контролируется. Контролируется, но весьма своеобразно. Внутри дистрикта есть целый департамент, который отвечает за систему профессиональной подготовки и оценки работы учителей. Называется эта структура Professional development and appraisal system, сокращенно PDAS. Задача этой системы - способствовать профессиональному росту учителей, а также оценивать их работу с выставлением отметки по итогам учебного года.

Каждый учебный год работающий учитель независимо от его стажа, опыта и заслуг обязан повысить свой уровень посредством посещения минимум сорока часов семинарских занятий. На этих занятиях лекторы-методисты энергично пытаются убедить учителей со стажем в том, что их методы и приемы безнадежно устарели. Оказывается, последние достижения науки доказали, что учить нужно по-другому, и вот сейчас методисты покажут - как именно.

Сегодняшняя американская школа наводнена огромным количеством таких “новых” педагогических методик - так называемых new learning strategies.
Меня больше всего поражает в поведении методистов тот факт, что эти деятели ловко и без тени смущения выдают старые как мир мысли за свои собственные разработки. Они ведут себя так, как будто открывают совершенно новый неизвестный миру велосипед. В итоге предлагают полностью отказаться от того, что учитель традиционно делает в классе, и начать преподавать исключительно по их методике.

По сути дела это не педагоги, а простые маркетологи, которые рекламируют свой товар так, как если бы это была зубная паста. И это вполне понятно – прибыль от разработки и продажи этих новых методик не меньше, а много больше, нежели от продажи зубной пасты. За всем этим стоят огромные деньги. Львиная доля бюджетных денег, отпущенных правительством на образование, идет в карман компаниям, разрабатывающим и продвигающим в государственные школы “новые” образовательные методики. Не вызывает никакого сомнения, что внедрение этих методик было предварительно пролоббировано в соответствующих структурах.

Поскольку деньги уже заплачены, учителям ничего не остается делать, как сидеть и слушать бред лекторов-методистов. Все учителя прекрасно понимают, что им впаривают фуфло, но никто из них не пытается возразить. То ли это бесполезно, то ли правила игры такие.
Ниже я еще остановлюсь на этих семинарах, призванных “повысить” квалификацию учителей, а сейчас перейду ко второй функции департамента - оценке учителей.

Передо мной лежит официальный документ Houston ISD Appraisal Record, отражающий результат оценки моей работы учителем за год, подготовленный завучем этой школы. Это стандартный документ, совершенно одинаковый для всех учителей независимо от стажа и предмета, будь то математика, физкультура, английский или музыка. Оценка делается в основном по факту посещения урока проверяющим плюс общие впечатления от учителя, сложившиеся за год работы.

Качество работы учителя оценивается по восьми показателям, каждый из которых в свою очередь является суммой от пяти до девяти независимых критериев.
Большинство из них просто невозможно адекватно перевести на русский, так как в нашем языке напрочь отсутствуют соответствующие эквиваленты. Для российского ума это просто ничего не значащий набор слов. Поэтому там, где сложно перевести, я сохранил название на английском.

Первый показатель - Students Participation - оценивает работу учителя по степени вовлеченности ученика в учебный процесс. Он состоит из пяти пунктов: непосредственно вовлеченность в обучение, успешность обучения, успешность в критическом мышлении и решении задач. Самый интересный пункт здесь “успешность обучения”. Как вы думаете, на основании чего может проверяющий за тридцать-сорок минут присутствия в классе сделать вывод по этому пункту? Может ли он оценить реальные знания учеников? Конечно, нет! Таким образом, оценивается лишь степень понимания учениками непосредственно объясняемого материала. И делается это очень просто – чем больше учеников откликается на вопрос учителя, или, говоря по-русски, чем больше рук, тем выше успех в обучении. Какой вопрос был задан классу - абсолютно никого не волнует. Это может быть и дважды два. Ну и, конечно же, успешность обучения зависит от полученных учениками отметок. То есть учитель, выставляя оценку ученикам, как бы оценивает свою же работу.

В российской школе на открытые уроки ходят коллеги, ведущие тот же предмет, которые оценивают в первую очередь правильность подачи материала. Здесь же, как правило, проверяющий совершенно ничего не понимает в предмете.

Следующий показатель Learner-Centered Instruction оценивает то, ставит ли учитель в центр учебного процесса ученика. Всего девять пунктов!

Третий показатель Evaluation and Feedback on Student Progress характеризует эффективность мониторинга учителем успеваемости учеников. Целых шесть пунктов. Чисто педагогические штучки, не лишенные, впрочем, здравого смысла.

Четвертый показатель характеризует эффективность мониторинга учителем поведения ученика в классе. Целых восемь пунктов. Скажу честно, что в конце своего второго года работы в американской школе я не вполне понимал значения некоторых из этих многочисленных пунктов. И я до сих пор не понимаю, как проверяющий может оценить за 30 - 40 минут эффективность учителя по всем восьми пунктам плюс шесть пунктов показателя три.

Пятый показатель Professional Communications призван отразить, насколько эффективно и грамотно учитель общается с учениками и коллегами. Надо признать, что в Америке этот показатель действительно актуален. Во-первых, в школах достаточно много учителей-иностранцев, владеющих английским на моем уровне. Во-вторых, многие учителя-американцы, особенно чернокожие, говорят безграмотно.

Шестой показатель Professional development призван отразить работу учителя над повышением своей квалификации. Этот показатель тем выше, чем больше вышеописанных семинаров ты посетил в течение года.

Седьмой показатель отражает эффективность работы учителя уже в рамках всей школы. Это следование правилам и требованиям школы. Оцениваются участие во всех мероприятиях и производственная дисциплина.

Восьмой показатель – эффективность мониторинга и менеджмента дисциплины учеников в масштабе всей школы. Всего 9 пунктов.

Все грамотно и красиво, полностью соответствует основным идеям американской педагогики. Труд не одного десятка диссертаций положен в основу этого документа. Но сейчас не об этом. Обратил ли внимание уважаемый читатель на содержание показателей? Заметил ли он хоть один пунктик, отражающий реальные знания предмета учеником? Нет! Как насчет реального знания предмета самим учителем? Тоже нет! Нет ничего, даже близко напоминающего это. Зато есть восемь других показателей, которые, по сути, отражают то, насколько точно учитель следует инструкциям администрации школы, то есть насколько учитель послушен. Это и есть часть государственной политики в области образования, часть государственной идеологии.

Глава 16. По ту сторону комфорта, или в стране Герберта Уэльса

Умные люди прекрасно понимают, что декларируемого равенства возможностей в сфере образования в Америке на самом деле нет. Равенство есть для тех, кто образования получать не хочет, кто приходит в школу для того, чтобы провести день с наименьшими потерями. Декларируемое равенство на образование - это скорее равенство на неполучение достойного качественного образования. Есть лишь одинаковые возможности получить стандартное, очень поверхностное образование и превратиться в исполнительного, законопослушного, неспособного самостоятельно мыслить гражданина.

Самое смешное то, что официально американская педагогика как раз направлена на обучение решению конкретных практических задач. На самом же деле из реальных знаний ученик получает лишь умение читать и писать и еще некоторые самые примитивные навыки. Те немногие родители, которые понимают важность хорошего образования, должны очень постараться, чтобы найти место, где их дети могут получить его бесплатно. Нужно ли говорить о том, что количество таких мест весьма ограничено?

Это тем более удивительно, что образование в США в отличие от той же России очень и очень ценится. Это в России таксист получает больше кандидата наук, врача или преподавателя университета. Это у нас еще в СССР рабочие получали больше инженеров. В Америке уровень зарплаты и положение в обществе напрямую связаны с уровнем образования. Если ты защитил кандидатскую, место в среднем классе тебе уже гарантировано. Даже с простым высшим образованием ты уже можешь рассчитывать на вполне достойное положение в обществе. Добиться в этой стране чего-либо без высшего образования практически невозможно – разве что сделать спортивную карьеру. А поскольку высшее образование в США платное, американцы рассматривают его как одну из форм инвестиций, которая в дальнейшем принесет гарантированную финансовую отдачу.

Так почему же со школьным образованием происходит то, что происходит? Было бы наивным считать, что это простое стечение различных обстоятельств, издержки американской игры в демократию. Трудно себе представить, что те люди, которые управляют этой страной, не в курсе происходящего в средней школе. Я постепенно прихожу к выводу о том, что нынешнее положение вещей в американском образовании очень мудро срежиссировано и виртуозно поддерживается.

Теоретики и идеологи образования придумывают новые и новые оболванивающие методики. Директора школ внедряют их во вверенных им заведениях, ломая хрупкое сопротивление тех немногих учителей, кто действительно хоть чему-то учит своих учеников. А чиновники обеспечивают законодательное и организационное прикрытие. В итоге система абсурда самовоспроизводится. Уже не требуется никакого вмешательства извне для ее поддержания.

Недавно я получил подтверждение своим мыслям из совершенно неожиданного источника - от моей коллеги по школе. Мисс Хейли, черная американка лет сорока пяти, в образовании с самого начала своей карьеры. “Еще лет двадцать назад у нас было нормальное образование, – сказала она мне. - Я думаю, что в один прекрасный момент власти просто решили, что не стоит всем подряд давать хорошее образование”.

Кому это выгодно - поддерживать низкий уровень образования населения? - спросит меня читатель. Кто и зачем вынашивает и осуществляет этот план? Ответ очень прост. А кто, например, заинтересован в том, чтобы люди смотрели отупляющее телевидение, чтобы покупали алкоголь и табачные изделия? Или чтобы не знали правду о воздействии на организм генно-модифицированных продуктов? Ответ на наш вопрос из той же категории.

В низком уровне образования населения очень много положительных моментов с точки зрения государства. Точнее, тех, кто этим государством управляет и от этого же государства кормится. Искусство управления обществом состоит в том, чтобы люди не ныли и роптали как в России, а были довольны жизнью и собой. Это мы и имеем в Америке. Рассмотрим в качестве примера разные категории американских граждан.

Возьмем низший класс, составляющий, по различным оценкам, от 30 до 50 процентов населения страны. Основная масса учеников, принадлежащих к этой категории, после школы осознает свою необразованность и потому даже не думает о высшем образовании. Они спокойно направляются прямо за прилавок или хватаются за любую другую неквалифицированную работу. Пока у них есть работа, есть деньги. Соответственно, они сыты, одеты и имеют крышу над головой. Этого им вполне достаточно. У них нет никаких амбиций и желаний иметь больше. Они уверены, что все равно не могут достичь большего, как бы того не хотели. Но благодарны за то, что у них есть.

Представители среднего класса (около половины населения) имеют значительно больше, чем предыдущая категория. Некоторые даже настолько много, что это можно назвать роскошью по российским меркам. Но как они достигли всего этого? Не подумайте, что благодаря своим знаниям, уму и таланту, хотя минимальный уровень знаний и ума, конечно же, необходим. В основном, они добились всего путем многолетнего карьерного роста, главными требованиями которого являются исполнительность, отсутствие собственного мнения и умение угодить начальству.

Надо ли говорить, насколько эти люди дорожат своим положением, как ценят то, что имеют. Одно неверное движение, и они могут потерять все, получив клеймо человека недостаточно лояльного и исполнительного. Однако они не чувствуют от этого особого дискомфорта. Просто абсолютное большинство американцев не обременено собственным мнением. Во-первых, им регулярно преподносится на тарелочке “правильное” мнение, так что не нужно искать никакого другого. Во-вторых, чтобы иметь собственное мнение, нужно обладать серьезными знаниями, а вот их-то как раз и не хватает.

Не имея больших познаний в истории и географии, они очень слабо разбираются в политике, например, свято веря, что их солдаты в Ираке сражаются за правое дело. Соответственно, они послушно голосуют за все, за что администрация Белого дома им предлагает проголосовать. Они никогда не выйдут на митинги и не будут размахивать флагами, требуя каких-либо льгот, раздражая тем самым правительство страны или штата. Они уверены, что правительство делает все верно и в любом случае не могут ничего изменить. И вообще, митинговать – это проявление невоспитанности, правила хорошего тона не позволяют им этого. Какой прекрасный народ для руководства страны!

Выше я уже писал о том, насколько схожи социально-политические системы США и бывшего СССР. Продолжая аналогию, можно было бы ждать развала Америки. Однако у американской элиты есть одно преимущество перед ЦК КПСС. Советское руководство вырастило и воспитало исключительно высокообразованное население. СССР развалился именно потому, что наш народ все видел и понимал и уже не мог дальше глотать ту ложь, которой его пичкало руководство. Американская же публика на данный момент верит всему, чем ее кормят. К тому же обильное питание и комфорт совершенно не располагают к каким-либо размышлениям и протестным настроениям.

Такая лояльность и управляемость населения важны и в вещах более прозаических.
Например, американцы послушно берут кредиты в банке под баснословные проценты и нисколько не считают себя при этом обманутыми. Им внушили, что брать кредиты - это хорошо, а почему это плохо, они не понимают. Не понимают потому, что просто не в состоянии совершить элементарные арифметические действия, чтобы увидеть, насколько же их обманывают. Помните пример про учеников, неспособных вычислить сколько яблок можно купить на 8 долларов? Причина нынешнего финансового кризиса именно неспособность заемщиков осуществлять выплаты по ипотечным кредитам. Спрашивается, о чем они думали, когда брали эти кредиты? Не нужно забывать и про пропаганду. Их мозги закручены вполне определенным образом - они знают, что иметь хорошую кредитную историю очень важно.

Представители среднего класса имеют медицинскую страховку. Соответственно, им открыт путь к врачу, которого они посещают очень охотно, каждый раз оплачивая свой прием. Обращаются к врачу по любому поводу. У врачей в США гораздо меньше свободы в выборе способа лечения, нежели пока еще в России. Они обязаны действовать в строго прописанных рамках, в противном случае могут лишиться лицензии или угодить под суд. Следуя инструкциям, врачи выписывают “правильные” лекарства, стоящие огромных денег. Пациенты их принимают и обнаруживают новые проблемы со здоровьем. Доктор выписывает им новые препараты для снятия побочного эффекта, вызванного первыми. Так может продолжаться очень долго. В результате карман нашего пациента опустошается очень заметно. Но никто не ропщет. Все это в порядке вещей. Около половины моих студентов постоянно сидит на тех или иных медикаментах, принимая их месяцами, а то и годами. Я уже не говорю о старшем поколении.

В Америке нельзя купить самые простые антибиотики без рецепта врача. Также запрещено ввозить лекарства из-за рубежа даже для собственных нужд. То есть доступ к лекарствам лежит только через кабинет врача, или, точнее, через деньги, уплаченные страховой компании. Американцы свято верят, что все это делается для их же благополучия. В США, особенно среди белого населения, полностью отсутствует такое понятие, как самолечение. Я уже не говорю о траволечении или нетрадиционной медицине. Как-то одна моя знакомая в разговоре с американкой порекомендовала отвар какой-то травы. На что та, сделав ужасные круглые глаза, спросила: «Вы что, предлагаете мне ведьмино зелье?!» Между тем в прошлом американцы широко использовали траволечение. Куда это все ушло? Кому выгодно посадить страну на иглу и таблетки? Ответ из той же оперы.

США - единственное из развитых стран мира государство, где не требуется указывать наличие генно-модифицированных составляющих на упаковке продуктов питания. Правительство страны решило, что населению незачем знать такую информацию, и оно ее не знает. Справедливости ради нужно сказать, что население США не особо-то и обеспокоено этой проблемой. Им объяснили, что ГМ-продукты - это хорошо, потому они и не переживают. Ведь чтобы переживать, нужно иметь свое суждение по данному вопросу. Чтобы иметь суждение, надо обладать определенным объемом знаний, иметь привычку читать и размышлять над прочитанным. Американцы в своем абсолютном большинстве не умеют этого делать. Они покупают те продукты, что им предлагаются в магазинах.

В результате поедания ГМ-пищи и выращенного на гормонах мяса, они и сами вырастают до невероятных размеров и приобретают в придачу кучу всевозможных болезней. Почему-то при высоком уровне жизни в целом и при здоровом образе жизни уровень кардио- и онкозаболеваний у них выше, чем в полуголодной и отравленной алкоголем и табаком России. А процент людей, способных иметь собственное потомство, ниже, чем у нас и стремительно уменьшается год от года. Вы думаете, почему они усыновляют детей из России?

Они идут в свои рестораны Fast Food и едят эту гадость... В результате такого питания некоторых разносит до таких размеров, что они утрачивают человеческий облик. Излишний вес у каждого третьего, а каждый двадцатый толст до патологического безобразия. А на помощь уже спешат отечественная медицина и фармацевтическая индустрия...

Самое интересное то, что при этом американцы в отличие от угрюмых, озлобленных и вечно жалующихся на жизнь россиян довольны своей жизнью. Причем, чем ниже уровень образования и, соответственно, доходов, тем более беззаботными и счастливыми выглядят американцы. Мне часто приходит в голову сравнение с персонажами книги дедушки Уэллса “Машина времени”. Помните, там есть элои, на которых вкалывают морлоки? Элои ведут праздный образ жизни и в один прекрасный момент просто превращаются в глупый беззаботный скот для трудолюбивых морлоков. Но книжки этой американцы не читали, так как читают очень мало и не очень охотно. Поэтому никаких параллелей провести не могут.
Бытует широко распространенное заблуждение, что можно хорошо жить без особых знаний. Действительно, многие великие правители (хотя далеко не все) были не очень уж образованными людьми. В России же мы наблюдаем это сплошь и рядом: вчерашние двоечники замечательно устраиваются, а бывшие отличники далеко не шикуют в своих университетах. Но эти наблюдения верны только в том случае, если мы не рассматриваем человеческую судьбу как многофакторную систему. Кто-то от природы (от Бога) более удачлив, более решителен, более напорист. Кто-то, наконец, просто беспринципный и наглый, что как известно второе счастье. Разумеется, такие люди в жизни неплохо устроятся. Однако, правитель один на миллионы. Желающие же быть лидерами и подчинить себе других, очень часто заканчивают в тюрьме либо на кладбище в достаточно молодом возрасте. А как быть остальным, простым смертным?

Вот здесь-то и становится нужным образование, хорошее, качественное. Если мы элиминируем все жизненные факторы кроме уровня образования, то играет оно роль или нет? Конечно же да! Поэтому в России пока еще родители всеми силами стараются дать своим чадам хорошее образование.

Борьба за выживание – универсальный закон природы. Никто ничего не принесет тебе на блюдечке. За свой жирный кусок нужно трудиться, или даже сражаться, а чаще всего и то и другое. В сегодняшней Америке очень немногие это понимают. При существующем изобилии и образе жизни пропадает потребность в борьбе за выживание. Складывается впечатление, что и так все есть, что так было всегда и так будет вечно. Что всего можно достичь без особого труда, ведь дают же в школе ни за что пятерку. А маме с папой дают пособие по безработице.

Возникает логичный вопрос – тогда почему они так хорошо живут? Причин здесь несколько. Самая главная лежит на поверхности – единственная сверхдержава мира попросту перераспределяет ресурсы третьих стран в свою пользу. Но это уже большая политика и отдельный разговор… Если же вернуться к теме нашей книги и посмотреть на американскую систему образования и на общественное жизнеустройство в целом, начинаешь понимать, что все у них очень умно устроено, и не так уж и плохо как может показаться на первый взгляд. Нужно только поменять точку зрения и смотреть на проблему не из школьного класса, а, например, из зала заседаний Сената. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить США с нашей страной.

В России выпускники средней школы получают неплохие по сравнению с американскими студентами знания. К тому же в последнее время все поголовно устремились в вузы и являются обладателями дипломов о высшем образовании. В результате мы имеем ситуацию, когда каждый считает себя умнее остальных. Амбиций у всех через край, а работать никто не хочет и не умеет. Эти амбициозные ребята и девчата идут туда, где можно сделать легкие деньги, много и сразу. Что при этом происходит со страной, в комментариях не нуждается. Теперь посмотрите на Америку, где основная масса о высшем образовании даже и не думает, и скажите, какая модель лучше?

К тому же в Америке те немногие родители, которые действительно обеспокоены будущим своих детей, все же имеют шансы дать им неплохое образование. Другое дело, что для этого нужно приложить усилия. Все дело как раз в том, что большинство родителей, включая благополучных белых, этим не сильно озабочено. Главное, что при этом абсолютно все довольны. Массы имеют работу и кусок хлеба. Безработные получают пособие, пляшут и поют песни. Более образованные и целеустремленные имеют возможность получить нечто большее, реализовать себя и чего-то достичь в этой жизни. Дать же абсолютно все каждому члену общества не может ни одно государство. Но важно то, что почти каждый гражданин в США чувствует себя по большому счету комфортно, каждый доволен страной, в которой живет.

А как же функционирует сама страна? - спросите вы. За счет чего Штаты достигли таких высот? Кто же выполняет квалифицированную работу? Здесь я вижу три составляющие.

Во-первых, не нужно забывать, что в школах есть очень умненькие и способные студенты. Это просто замечательные ребята. Причем помимо способностей и знаний в них прежде всего подкупают человеческие качества. Я не сомневаюсь, что у них прекрасное будущее. Вопрос в том, что доля таких учеников в общей массе очень мала. Да и они, как правило, не стремятся стать учеными или инженерами. Они идут в лучшем случае в медицину, а чаще всего - в бизнес, финансовый менеджмент или в юристы, то есть туда, где можно заработать большие деньги. Как вы сами понимаете, юристам не нужны ни дифференциальное исчисление, ни химия.

Потребность же в инженерах и научных работниках на сегодняшний день покрывается за счет иностранной рабочей силы, главным образом, из Индии и Китая. Некоторый вклад вносят и наши сограждане. Профессор – белый американец в сегодняшнем американском университете - большая редкость. Здесь популярна следующая шутка. Если ваш профессор разговаривает с акцентом, то вам повезло: это значит, у вас хороший профессор. Если сегодня заглянуть в университетскую аудиторию американского техничекого вуза, открывшаяся взору картина никак не будет напоминать знакомую по кинофильмам Америку. За редким исключением там не увидеть ни одного белого человека. Все сплошь азиаты.

И еще один очень важный фактор. Сегодня США держатся на специалистах, закончивших школу 20, 30, и даже 40 лет назад. Возраст трудоспособного населения в Америке намного больше, чем в России. Пенсионный возраст для обоих полов наступает в 65. А уж возраст руководящего звена тем более. Наиболее ответственные участки поручаются тем, кто от 50 до 65. Что будет со страной когда это поколение уйдет, и придет нынешнее, лично мне не ясно. Удастся ли коренным американцам удержать власть, занимаясь исключительно политикой, юриспруденцией и бизнесом? Как долго они смогут заставлять китайцев и индийцев вкалывать инженерами? Не скушают ли в конце концов морлоки беспечных элоев? Или Америка просто станет продолжением Китая? Или проект США попросту закроется?
Теперь вернемся к основной массе американских студентов. Куда же идет вся эта армия низкообразованных выпускников после окончания школы?

Во-первых, требуется очень много неквалифицированной рабочей силы, прежде всего в сфере обслуживания, так как сама страна есть огромный рынок потребления. Сюда я отношу: работников кассы и прилавка, служащих индустрии развлечений, уборщиков, официантов и прочий обслуживающий персонал. Нужны наконец люди, чтобы косить газоны, красить стены, мыть автомобили и пр.

Во-вторых, для тех, кто хоть чему-то научился в школе, существует система двухгодичных колледжей, аналогичная нашим техникумам. Колледжи выпускают рабочих различных специальностей. После двух лет обучения выпускники вполне справляются со своей нехитрой работой и потому неплохо зарабатывают. Правда, этой категории в последние годы все большую конкуренцию составляют легальные и нелегальные иммигранты из Мексики. Они значительно более расторопны и энергичны и к тому же готовы выполнить ту же работу за меньшие деньги.

В-третьих, более амбициозные (не обязательно более умные) идут в университеты за степенью бакалавра.

Здесь я вынужден подробнее остановиться на системе высшего образования в США. Бытует мнение, прежде всего среди самих американцев, что среднее образование в стране никудышное, но вот высшее хоть куда! Это не так. Для тех, кто внимательно прочитал предыдущие главы, это очевидно. Человек ничему не научившийся в школе в принципе не способен выучить что-то в университете, в какой бы замечательный вуз его не поместили. Если же университет не выпускает знающих специалистов, то по каким критериям он такой замечательный?

Неискушенный в вопросе читатель спросит - а как же Гарвард, Принстон, Стэнфорд и им подобные? Все верно, это замечательные университеты, все дело лишь в том, что таковых на всю страну с населением 305 миллионов человек всего один-два десятка. Найдется еще пара-тройка десятков относительно не плохих университетов, все же остальные (около 90%) оставляют желать лучшего. Очень многие, имея статус четырехгодичного университета, дают уровень знаний соответствующий российским техникумам.

Например, на весь мегаполис Хьюстона с его пятимиллионным населением имеется лишь один хороший университет – Rice University. Университет частный, набор абитуриентов небольшой, стоимость обучения очень высокая. Другой университет – государственный University of Houston производит огромный набор и доступен большинству желающих. Но уровень обучения в нем таков, что я бы не хотел отдавать туда своих детей. Я хорошо знаю о ситуации, поскольку дети многих моих знакомых учатся там. Не буду долго расписывать детали и приведу лишь один единственный факт – аудиторных занятий у студентов 10 – 15 часов в неделю. Все остальное время студенты предоставлены сами себе. Многие из них работают где-нибудь на полную ставку. Для сравнения, когда я учился в Казанском университете, у нас было по 3 – 5 пар занятий каждый день. Такая же нагрузка в большинстве российских вузов и сегодня.

Чему можно научиться за четыре года обучения, занимаясь аудиторно по 10 часов в неделю? Ответ – очень немногому. Выше я уже рассказывал, что мои коллеги – учителя химии все без исключения знали предмет хуже моих же учеников. При этом половина из них имела степень бакалавра по химии.

В американских университетах первые два года студентам, по сути, еще раз преподносят школьную программу. Как правило, эти курсы преподаются студентами старших курсов того же университета. По свидетельству многих наших российских студентов, имевших опыт такого преподавания, с преподаванием первых двух курсов математики легко справится любой выпускник российской средней школы, учившийся на четверки и пятерки. Получив бакалавра, выпускники университетов могут уже учить сами - идти работать учителями в школу. Мне сдается, что лишь на стадии мастера и доктора американские студенты получают более-менее глубокие познания.

Можно долго спорить о ценности образования и о том, каковым оно должно быть. В частности – насколько глубоко должна изучаться в школе та же математика. Лично мне, несмотря на то, что я в свое время занимался научной работой в области химии и активно использовал математический аппарат, ни разу в жизни не пригодилось знание дифференциального исчисления. В то же время я очень рад, что мне предоставилась возможность изучать его основы еще в средней школе. Рад потому, что в процессе обучения математике и естествознанию нарабатывается способность думать, вырабатывается привычка к обучению, способность постигать новое и решать поставленные задачи.

Если сравнивать систему среднего образования в разных странах, то можно прийти к следующим интересным наблюдениям. В сегодняшнем мире хуже всего обстоит дело в так называемых демократических странах: США, Англии и некоторых других странах Западной Европы. Самая сильная система образования в странах с авторитарным (Китай) или традиционным (Япония) государственным устройством. В той же России образование было сильно в годы тоталитарного коммунистического режима. В сегодняшней “демократической” России образование куда слабее, чем еще двадцать лет назад.

Сегодня Россия дрейфует в сторону американской образовательной системы. Или точнее, определенные заинтересованные круги усиленно стараются реформировать российскую среднюю школу по американскому образцу. Причем, как я уже говорил, перенимаются отнюдь не сильные стороны американской системы. Почему-то не расширяется спектр преподаваемых предметов и не вводится свобода выбора дополнительных предметов. Не перенимается институт защищенности ученика от произвола учителя. По-прежнему не уделяется должного внимания физической культуре, музыке, искусству. Вместо этого мы видим упрощение учебной программы, разрушение десятилетиями накопленного опыта и наработанной методики преподавания базовых предметов. Разрушение как раз того, чего в американском образовании никогда не было, нет и, по всей видимости, не будет.

Следующее интересное наблюдение. По признанию американских же педагогов, среднее образование в самих Штатах за три последних десятилетия сильно ухудшилось и продолжает ухудшаться. В этом смысле США и Россия движутся в одном направлении. Если еще пятнадцать лет назад нашим специалистам на рынке США не было равных, то сегодня им все труднее конкурировать со своими коллегами из Индии и Китая. Даже страны Латинской Америки начали поставлять в Штаты квалифицированных специалистов.

Конечно, в сегодняшнем меняющемся мире образование не может оставаться таким же, каким оно было двадцать лет назад. Система образования должна отвечать вызовам современности. Изменения и реформы необходимы и неизбежны. Вопрос лишь в том, в какую сторону эти изменения будут происходить: усложнения, упрощения, или куда-то в бок? Мое глубокое убеждение, что все реформы должны быть исключительно в сторону усложнения и интенсификации учебного процесса, а не в сторону упрощения. Да, что-то может быть исключено из программы, что-то диверсифицировано, что-то может изучаться исключительно по желанию и при наличии способностей. Но в целом учебная программа должна быть сложнее, так как значительно сложнее и многограннее становится окружающий нас мир. Чтобы выжить в этом мире, нужно усиленно трудиться.

Когда руководство какой-либо страны желает совершить прорыв и поднять свою страну на новый уровень, оно берется за образование. Это и СССР в 50-е, 60-е годы, это и современный Китай, это и Индия, которая благодаря растущему научно-техническому потенциалу не засидится надолго в третьем мире.
Те же рассуждения верны и для каждой отдельно взятой личности. Во все времена и у всех народов знание было почетно, уважаемо и являлось привилегией избранных. Настоящие знания обеспечивали почет, уважение и благосостояние. Так было и так будет. Уверен, что и в России вскоре все вернется к здравому смыслу – знание будет востребовано. Моему поколению повезло, наше социалистическое отечество дало это богатство всем желающим абсолютно бесплатно. Представителям же подрастающего поколения придется решать этот вопрос индивидуально...