[MEG_the_grey]

09.02.2010 в 16:24

Пишет  TrashTank:

Айрат Димиев - Шокирующие будни американской школы. Продолжение.
Глава 5. Дети с другой планеты

Единство в разнообразии

Самое первое, что можно и нужно сказать об американских школьниках, - это то, что они совершенно не похожи на детей российских. Для нашего человека они как люди с другой планеты. К тому же они не похожи друг на друга - прежде всего в силу различной этнической принадлежности, что бы ни говорили на эту тему апологеты равенства наций и народностей. Помимо трех вышеупомянутых этнических групп, очень много представителей стран юго-восточной Азии. Одним словом, полный интернационал.

Вне зависимости от цвета кожи среди учеников встречаются как тугодумы и неучи, так и дети с выдающимися способностями. Но, к сожалению, в целом среди черного населения высок процент экономически неблагополучных семей, где родители не обращают должного внимания на образование своих детей. В итоге существует прямая зависимость (о которой не принято говорить вслух) между этническим составом учеников и благополучностью школы. Думаю, что читатель уже догадался, что чем больше цветного населения, тем хуже показатели школы. Например, в Lamar High School 40% белых учеников и 24% черных, а вот в Westbury High School белых только 9%, зато черных 49%!

Главное же отличие между белыми и черными студентами в том, что первые более усидчивы, а вторые более подвижны. Им нужно больше двигаться, петь и плясать, что у них получается поистине бесподобно.

Следующее отличие, которое сразу бросается в глаза - это физическая зрелость учеников. Во-первых, они учатся в школе на год больше, чем российские дети, оканчивая школу не в 16 – 17 лет, а в 17 – 18. А во-вторых, под южным солнцем гораздо раньше созревают, особенно черные, которые уже к 14 – 15 годам достигают полной физической зрелости. Внешне они в этом возрасте уже ничем не отличаются от взрослых. А сидящих в моем классе 17 – 18-летних учеников назвать детьми язык просто не поворачивается. Внешне они выглядят старше студентов российских вузов.

Наверное, из-за употребления напичканной пищевыми добавками и гормонами пищи все американские дети (и белые в том числе) очень рослые, крупные, с широкой костью. Очень высок процент студентов с излишним весом, особенно среди мексиканцев и черных. Это делает их фигуру похожей на фигуру взрослого человека. Не преувеличу, если скажу, что среди студенток каждая вторая афроамериканка и две из трех латиноамериканок страдают ожирением.

Ну да бог с ней, с внешностью, пора переходить к сути. На первый взгляд может показаться, что между всеми этими представителями наций и народностей вообще нет и не может быть ничего общего. Но приглядевшись, понимаешь, что на самом деле общего у них гораздо больше, чем различий. И это общее – не только возраст. Этим общим является система взглядов и жизненных ценностей, то есть все то, что определяется воспитанием и окружающей средой. Это общее как раз и отличает их от детей российских.

Прежде всего – американские ученики невредные. У них совершенно отсутствует озлобленность, присущая российским детям. В подавляющей своей массе они добры и приветливы как с учителями, так и друг с другом. Ни в одной из моих учениц я не заметил стервозности и вульгарности, присущей многим российским девочкам. За редким исключением не видел я и взгляда волчонка, так характерного для некоторых российских мальчиков.

Американским ученикам не присуща российская жестокость. Они не обижают друг друга. Невозможно даже представить себе таких обязательных атрибутов нашей школы, как различные группировки внутри класса, или коллективной травли какого-то одного ученика. Полностью отсутствует задирание девочек мальчиками. Ни разу не заметил издевательства над слабыми и мягкотелыми учениками со стороны более сильных и наглых.

В хороших классах студенты подчеркнуто вежливы с учителем. Но даже в самых плохих они видят в учителе скорее друга, чем врага.

Кстати, ценные подарки со стороны учеников и их родителей в американской школе не практикуются. Я уже не говорю о поборах на ремонт школы и пр. Учитель пользуется среди студентов уважением, если он хоть что-нибудь собой представляет. Впрочем, американские дети так же, как и наши, способны вывести учителя из себя, но делают это не из вредности, а просто из-за своего разгильдяйства. Кнопки на стуле у учителя совершенно исключены.

Другой отличительный момент – американские ученики не закомплексованы и ничем не стеснены. Например, многие сидят в классе, скрестив ноги по-турецки.

Американские студенты не испытывают никаких комплексов по поводу своего вида. Выше уже шла речь о том, что излишним весом страдают очень многие, но это их не сильно заботит. Тот, кто у нас обречен быть посмешищем, здесь очень часто является душой общества.

Все дети очень просто и часто небрежно одеты. Шорты и футболка - у юношей и та же самая футболка и юбочка - у девушек. Причем и юбка, и футболка могут быть старенькими, застиранными и чаще всего не глаженными. Наши старшеклассницы никогда не позволят себе прийти в школу в таком виде. Комбинация элементов одежды просто поражает наше российское воображение. О юношах я промолчу, но вот то, что носят девушки, просто режет глаз. Как вам, например, понравится сочетание юбки с кедами? Помните, был такой вид обуви в Советском Союзе? Здесь они очень популярны. А самым популярным видом обуви у белых девочек являются сланцы, да-да, те самые, с резиновой подошвой и лямочкой между пальцами, что мы надеваем на пляж или в баню. Примечательно, что они их носят круглогодично - и в летнюю жару, и зимой, когда температура опускается чуть ли не до ноля градусов. В холодную погоду под юбку девочки могут надеть спортивные штанишки, очень напоминающие наши совковские мужские хлопчатобумажные трико с отвисшими пузырями на коленках.

Нельзя сказать, что девушки не хотят выглядеть красивыми, просто здесь свое понимание красоты. Кстати, взрослые белые дамочки меньше всех озабочены своим внешним видом. Они могут приехать в магазин непричесанными, в мятых футболке и спортивных трусах, больше напоминающих трусы мужские семейные. В том же виде они прогуливаются с детьми возле своего дома или на детских площадках. Кстати, больше всех следят за своим видом черные женщины: они всегда накрашены, волосы уложены и залачены, маникюр, педикюр и пр.

Но то взрослые, а в школе все предельно просто. Поэтому среди учеников совершенно исключено различие по качеству и стоимости одежды. Они не обращают большого внимания на то, на каком автомобиле ездят они сами или их родители. Соответственно, нет дифференциации и по количеству денег либо социальному статусу родителей. Вернее, она есть, но никак не выпячивается в общении друг с другом.

Что такое хорошо и что такое плохо

Следующий момент очень важный и серьезный. Я хочу остановиться на нем подробнее. У американских студентов, за редким исключением, абсолютно отсутствует идея оппозиции учителю, школе, администрации, что так характерно для российской системы в целом и российских детей в частности. Быть хулиганом и иметь плохие оценки в американской школе не считается круто. Также не круто пить, курить и ругаться матом. А иметь примерное поведение для мальчика не считается зазорным. Наоборот, быть прилежным учеником и иметь хорошие оценки в школе у них престижно (cool), а двоечники считаются не лидерами, а неудачниками (looser). Также престижно заниматься какой-нибудь общественной работой, быть на виду. Всё это является результатом целенаправленного воспитания или идеологии в области образования.

Вспомните, как воспитываются наши дети. Вспомните, как часто в наших фильмах главный герой противостоит системе и лицам, по своему служебному положению эту систему олицетворяющим. Вспомните, как часто наш юный герой должен принять решение, идущее вразрез с системой. И он делает это на основе своих представлений о добре и зле, на основе своих жизненных ценностей. Он дает свою оценку всему происходящему. Он имеет свое собственное мнение…

Все это совершенно противопоказано детям американским. За них уже все продумали и решили. Их личные ценности должны быть адекватными с ценностями системы. И одна из главных ценностей (выше уже шла речь об этом) – это следование инструкциям. Чтобы быть хорошим членом общества, совсем необязательно делать что-то хорошее. Достаточно не делать ничего плохого, то есть не нарушать инструкции. Принести оружие в школу плохо не потому, что это плохо, а потому, что это нарушение вполне конкретной инструкции – пункт такой-то, абзац такой-то. И это с детства в них усиленно воспитывается. К 16 – 17 годам они уже вполне сформировавшийся продукт системы.

О правилах

Тут уместно будет перейти к различиям между учениками двух разных школ – хорошей и плохой.

Итак, школа худшая или, назовем ее так, среднестатистическая, которых в нашем дистрикте 90 процентов. Учеников в ней можно условно разделить на четыре категории.

Первая (от 10 до 20 процентов) – дети, настроенные на учебу. Они хотят что-то понять, чему-то научиться и очень заинтересованы в хорошей оценке. Подчеркнуто вежливы с учителем и друг с другом.

К следующей категории я бы отнес детей, которые могли бы нормально учиться и, как правило, нормально учатся при наличии в классе соответствующей атмосферы. Но они заинтересованы не столько в знаниях, сколько в хорошей оценке, так как в противном случае их ждут неприятности дома. Таких процентов 30.

Примерно столько же тех, кто настроен не учиться, а просто провести время в классе. По большому счету им наплевать на оценку, которую они получат. Заставить их что-либо делать в классе крайне сложно. Как правило, их родителям совершенно безразличны успехи детей в школе. Это третья категория.

Оставшиеся 20 процентов - это просто патологический случай.

Из двух последних групп половина учеников не способна чему-либо научиться в принципе. Причем я сейчас не говорю о тех, у кого официально медиками зафиксированы какие-либо проблемы (learning disabilities). Таковых не более 5%. Причем я с удивлением обнаруживаю, что подчас среди этих студентов есть умненькие прекрасные детишки. Сейчас я говорю о тех, кто официально считается совершенно нормальным человеком безо всяких отклонений. Так вот у этих самых нормальных студентов совершенно отсутствуют всякие навыки к обучению, к усвоению материала. Мозг не приучен выполнять даже простейшие мыслительные операции. В следующих главах я остановлюсь на этом подробнее.

Об исключениях из правил

Поговорим теперь об учениках хороших. Но прежде всего несколько слов о самой школе. Мне удалось перейти в нее совершенно случайно в самом конце моего первого года работы в Америке. В предпоследний учебный день я зашел на сайт нашего дистрикта и с удивлением обнаружил, что требуется учитель химии в Lamar High School – в одну из лучших, если не сказать самую лучшую High School города. И я решил попробовать. Работать в прежней школе уже не было ни сил, ни желания. И я подумывал о возвращении в Россию если не найду ничего лучше. Я послал в новую школу свое резюме, и в тот же самый день меня пригласили на собеседование. А на следующий день я уже был зачислен в штат новой школы. Директору для принятия решения, в принципе, хватило того факта, что я кандидат наук по химии.

Во-первых эта школа находится в более благополучном районе и потому в нее идут более благополучные ученики. Во-вторых, эта школа предлагает различные дополнительные учебные программы, и потому имеет право набирать учеников за пределами своего территориального района в дополнение к территориально приписанным. Понятно, что со стороны уже кто попало не попадает. Одной из главных таких программ является программа так называемого международного бакалавриата (International Bacсalaureate). Мы ее называем просто IB-программой. В дальнейшем для краткости буду ее называть программой МБ. Штаб-квартира этой организации находится в Швейцарии. В ней действительно участвуют школы со всего мира. Есть даже несколько школ из России. Причем школы платят за свое членство в организации. Существует стандартная учебная программа (достаточно сложная) со стандартными выпускными экзаменами. Диплом этой организации признается большинством университетов мира, и потому для абитуриентов он служит хорошим подспорьем при поступлении. Кроме того, при хорошей оценке на экзамене некоторые курсы, пройденные в школе, засчитываются как университетские, поскольку действительно таковыми и являются. Самые продвинутые школьные курсы в этой программе, вроде преподаваемого мной Chemistry-3, эквивалентны или даже сложнее программы первых курсов университетов.

Разумеется, на программу МБ принимают не всех. Критерии отбора очень жесткие. Понятно, что отношение к учебе у этих студентов совершенно иное. Да и голова у них, как я заметил, работает совсем не плохо. Чувствуется неплохая подготовка. Некоторые даже очень способны. С ними просто приятно работать. Я с радостью за них и даже с некоторой ревностью отмечаю, что многие более сообразительны, нежели был я сам в их возрасте.

Эта категория студентов отличается высокой мотивацией к обучению. Они четко знают, что им нужно от школы, и понимают, что их будущее во многом зависит от того, как они учатся. Очень высока состязательность в обучении. Они сражаются за каждый отдельный балл, им очень важно получить оценку лучше, чем у одноклассников. Этот балл впоследствии будет им необходим при поступлении в университет. Дело в том, что лучшие 10% выпускников каждой школы получают от государства так называемый scholarship – средства для бесплатного обучения в государственном университете. Не последнее значение имеют и приобретенные знания. Эти студенты знают цену образованию и постоянно выражают мне свою признательность за то, что я действительно их учу. Именно за счет таких студентов, собранных со всего города, и поддерживается относительно высокий уровень школы по сравнению с другими школами Хьюстона.

Кстати, по результатам общенациональных экзаменов наша школа находится не только выше среднего уровня по дистрикту и штату, но и выше среднего общенационального уровня. А по числу выпускников, получивших дипломы IB программы, мы в первой десятке в США и в первой тридцатке в мире среди школ, участвующих в этой программе.

Однако было бы неправильно судить о всей школе по студентам, занимающимся по этой программе. Программа МБ - это вещь в себе, как бы школа внутри школы. Если же повнимательнее посмотреть на студентов в обычных классах, то они мало чем отличаются от студентов вышеописанной Westbury High School.

Уровень их подготовки и мыслительные способности на том же уровне. Разве что с дисциплиной дела обстоят несколько лучше. Многие из них хотят получить если уж не знания, то по крайней мере хорошую оценку. Неблагополучные ученики просто растворяются в преобладающей массе успевающих студентов. Да и общая уже сформировавшаяся школьная среда вынуждает их держать себя в рамках приличия.

Важно отметить, что при общем числе учеников в школе под три тысячи, число студентов, так или иначе вовлеченных в МБ программу – двести-триста. А число получающих ежегодно дипломы, и вовсе несколько десятков. Иначе говоря, умненьких студентов даже в нашей школе не более 4-10%, в зависимости от того кого причислять к этой категории, а по городу с учетом других благополучных школ, их будет не более 1%. Поэтому, в дальнейшем в тексте я буду писать не столько о своих лучших студентах, сколько об основной, преимущественно неблагополучной в смысле знаний, массе учеников нашей школы и дистрикта. Книга о правилах, а не исключениях из правил.

Глава 6. На страже Конституции

Отправной идеологической точкой американского образования является постулат о равных возможностях, являющийся наряду с постулатом о неприкосновенности частной собственности одним из столпов американской Конституции. Будучи приложенным к институту образования, этот постулат декларирует, что все дети в стране имеют равные возможности на получение образования независимо от уровня доходов, социального положения, национальности и пр. По сути дела, это попытка претворить (или сделать видимость претворения) в жизнь сугубо коммунистического принципа в исключительно капиталистической стране.

Второй постулат не прописан в Конституции, зато им пестрит педагогическая литература: “Несмотря на различные природные способности (английский аналог русского понятия “умственные способности” в американской педагогике отсутствует – Авт.), каждый ученик может учиться”. Другая версия этого утверждения: “Все имеют одинаковые способности, просто они выражены по-разному”.

Совершенно логично, что если все дети в стране имеют одинаковые шансы на образование и одинаковые способности, то они должны иметь и одинаковые знания как результат реализации этих шансов. На практике люди понимают, что шансы совсем не равные, а способности и подавно. Между тем продекларированные принципы требуют постоянного подтверждения своего претворения в жизнь. Как это можно сделать? Очень просто: заменив два уже приведенных постулата третьим - “Каждый ученик способен учиться и каждый ученик в американской школе может и должен достичь успеха (success)”.

Американцы очень любят это слово success, делая акцент на том, что успех в школе - это начало успеха в большой жизни. Здесь происходит завуалированная подмена понятий: право на качественное образование подменяется правом на success. Якобы это одно и то же. Мол, какая разница, у кого какие возможности и способности, если в итоге у всех одинаковый success?

А что является мерилом этого успеха в школе? Конечно же, отметка!
Ответственность за выполнение этого принципа возлагается на школу, то есть на директора и учителей. В том, что ученик не успевает, виноваты не он сам и даже не его семья, а учитель и школа, так как априори считается, что сила американского государства настолько велика, что может из любого ученика сделать преуспевающего члена общества.

Этим утверждением о равенстве возможностей и способностей американская педагогика сама себя загоняет в тупик. Ведь что из него следует? А то, что высокий процент неуспевающих детей свидетельствует о недоработке государства, а точнее, тех чиновников, которые поставлены государством на столь ответственный пост - следить за выполнением этого принципа. Только представьте себе, как далеко здесь можно зайти…

Ведь сразу может возникнуть вопрос: а какие дети наиболее успевающие и какие - наименее? Возникнут попытки анализа и классификации. Вдруг выяснится, что белые дети успевают лучше, черных? Это же, извините меня, расизм какой-то! Представляете, что из этого может вырасти?! А вдруг выяснится зависимость между социальным положением родителей и успеваемостью их детей? Тогда вообще беда! Тогда под сомнение попадает главный постулат о равенстве возможностей. А это уже бьет по самим устоям старейшей демократии в мире!

Нужно ли говорить, что американская педагогика, будучи обремененной этими идеологическими установками, сильно отличается от нашей. Ее суть невозможно понять, если пытаться это делать с позиций российского менталитета, нашей системы жизненных ценностей, да и просто с точки зрения здравого смысла. Если попытаться объяснить ее суть нашему человеку, то единственной реакцией будут слова: “Что за бред?”.

Приведу небольшой пример. Знаете, что должен сделать настоящий педагог, если у него в классе безобразничает ученик? Никогда не догадаетесь – настоящий педагог в данной ситуации должен спросить себя: “А что же я делаю неправильно, что заставляет ученика так себя вести в моем классе?”

Реальные знания учеников, по свидетельству американских же учителей, с каждым годом все хуже и хуже. Еще в 2005 году Национальная Академия наук США пришла к выводу, что научное и технологическое лидерство Соединенных Штатов находится под угрозой. Академия, в частности, обратила внимание на то, что американские учителя математики хуже образованы по сравнению со своими коллегами в индустриально развитых странах мира. Математические знания американских школьников заметно уступают аналогичным знаниям их сверстников из других стран. Чтобы исправить ситуацию, требуются срочные меры.

Недавно президент Буш издал вердикт, называющийся No child left behind, что значит «Ни одного неуспевающего ребенка». Название говорит само за себя, и по сути это дальнейшее развитие рассмотренного выше постулата о равных возможностях. Идея для Америки не нова, но то, что сказано, должно быть сделано.

Как это сделать в рамках существующей системы? Как повысить успеваемость, не пожертвовав идеологическими установками, политкорректностью и не поломав существующую концепцию? Сделать это невозможно, поэтому нужно создать видимость делания.

В частности, чиновники и теоретики от образования разрабатывают все новые и новые методики преподавания. Учителей периодически сгоняют на посвященные новым методикам семинары, где лекторы с минимальным педагогическим опытом, а то и вовсе без оного, пытаются убедить учителей со стажем, что все, что они делали до этого, - полная ерунда и большая ошибка. Хуже всего, что после этих семинаров администрация школы с большей или меньшей настойчивостью заставляет использовать эти методики на уроке. Не прижившись, эти бестолковые методики отмирают, им на смену приходят другие.

Самое смешное, что никто и не думает спросить практикующих учителей – а что они думают о той или иной методике? Пусть не всех, пусть хотя бы самых лучших и заслуженных. Ничего подобного! Просто сверху спускается директива, а директор школы должен проконтролировать ее выполнение. У учителя авторитета никакого – он просто наемный инструктор. Не нравится – не работай, на твое место найдут другого, более покладистого.

Такие российские понятия как учитель-методист, заслуженный учитель и пр. в американском образовании отсутствуют. Разрабатывать новые методики преподавания здесь могут только те, кто занимается так называемой педагогической наукой. Априори считается, что классный учитель в принципе не способен на такое. Его дело четко и беспрекословно выполнять свои служебные инструкции, в которые творческая педагогическая деятельность никак не входит. Что и как должен учитель делать в классе прописано от А до Я, вплоть до мелочей.

Пожалуй, ни в одной другой стране мира это не выражено так ярко, как здесь, где абсолютно все поставлено на основу товарно-денежных отношений.
На мой взгляд, именно этот момент и является одной из основных причин низкого уровня школьного образования в стране. Чему может научить учитель, у которого нет авторитета? Учитель без авторитета - это не учитель, а именно инструктор, как иногда называют учителей в Америке. Настоящего учителя слушают с замиранием сердца и беспрекословно исполняют все его указания. Инструктора же можно слушать, а можно и не слушать. За все уплачено. Услуги инструктора можно принять, а можно отказаться и принять услуги другого учителя. Клиент всегда прав. Что интересно, сами американцы этого не понимают. Они продолжают выдумывать, в какую еще позу поставить бедного учителя, чтобы ученику жилось еще лучше. Чтобы ученик прилагал еще меньше сил, и при этом получал более высокие оценки.

И действительно, в американской школе в центр вселенной поставлен его величество ученик, а все остальное вращается вокруг него (student-centered instruction). Для нас это кажется диковатым, тем не менее, сами американцы в эту систему свято верят и считают ее единственно верной. Правда, не все американцы. Скажем так, что на этом настаивают педагоги-теоретики и чиновники от образования. Рядовые же учителя, особенно их старшее поколение, весьма критически высказываются об этой системе. Они еще помнят то время, когда в школах не было сегодняшнего абсурда.

Странно, но конечный результат работы учителя в виде реальных знаний учеников никого не интересует. Нужно только чтобы все были довольны: и ученики и их родители.

Что касается администрации школы и дистрикта, то качество их работы в основном оценивается по двум наиболее важным на сегодняшний день показателям: результатам государственных экзаменов (аналог нашего ЕГЭ) и проценту студентов, отчисленных из школы, либо добровольно бросивших школу. На государственных экзаменах более подробно я остановлюсь позже, а к чему приводит стремление искусственно удержать в стенах школы человека, который этого не желает, думаю, объяснять не нужно.

В результате такой политики администрация школы давит на учителей, с помощью административных хитростей запрещая им, по сути, выводить за год двойки. То есть двойки напрямую могут быть и не запрещены, но поставив двойку, учитель сталкивается с такими проблемами, что в следующий раз уже не захочет этого делать. Такое, например, широко практикуется в последние годы в школе, где я работаю. Хотя чаще всего, по свидетельствам учителей из других школ, администрация особо не церемонится и просто запрещает учителям ставить двойки.

Частенько уже с двойкой за экзамен ученик все же переводится в следующий класс с одной лишь целью – предотвратить его отчисление из школы. Поэтому в каждом моем одиннадцатом классе половина учеников, которым нужно преподавать алгебру и химию, а они не умеют складывать и вычитать отрицательные числа...

Глава 7. Методология удовольствия

Сплошной фан

Что же мы имеем на практике? Основной подход к образованию в Америке заключается в том, что процесс обучения должен быть удовольствием. Американские ученики ходят в школу, чтобы получать удовольствие. To have fun - как они сами это называют. Образовательный процесс должен быть увлекательным, интересным и ненапряженным. Поэтому здесь так популярны различные игровые формы обучения, которые нередко сопровождаются игровыми же формами проверки знаний и выставления оценок.

Понятно, что усиленный мыслительный процесс не может быть «фаном». Если же в процессе обучения мыслительного процесса нельзя избежать совсем, то он должен быть сведен до минимума, а за ним обязательно должно следовать поощрение в виде высокой оценки за выполненную работу. Очень популярны и более простые и понятные способы поощрения учеников, например, в виде конфетки за правильный ответ с места. В противном случае в глазах американского школьника пропадает смысл обучения, так как знания сами по себе не являются ценностью. Учебный процесс без вознаграждения за труд перестает быть «фаном».

Сидеть подолгу над одной задачей не в их правилах. Во-первых, это требует напряжения. Во-вторых, тот факт, что ученик сидит долго над задачей и не может ее решить, свидетельствует либо о плохой работе учителя, либо о низких умственных способностях ученика. А вот это уже не порядок. Такого в демократической стране быть не должно.

Думаю, что одна из главных целей упрощения образовательного процесса и низведения его до примитивного игрового уровня состоит в том, чтобы завуалировать разницу в уровне подготовки и умственных способностях студентов. На самом деле эта разница огромная, величиной с пропасть. Поэтому учитель вынужден давать такое задание, с которым заведомо справятся все. Очень часто это либо игра, либо какая-нибудь поделка на уровне урока труда в четвертом классе. В результате все остаются довольны, а ученики даже не успевают осознать, каким примитивом занимаются. Они пребывают в полной уверенности, что раз они в школе, то они учатся, не понимая, что реальных знаний по изучаемому предмету не получают. Чаще всего они не получают даже и правильного представления о предмете....

Двоечник, получи свои 69 баллов

Такой взгляд на образование находит свое отражение и в принятой в стране системе оценок знаний.

Прежде всего, нужно отметить что тетрадки американские учителя уже давно не проверяют, вернее это отдано на усмотрение учителю. Домашние и классные задания еще случается, а вот контрольные никогда, только тестовая система - вопрос и выбор ответа: A, B, C, D. Учителя старожилы объяснили мне, что в свое время это было сделано, чтобы полностью избежать субъективности со стороны учителя – сколько вопросов ответил правильно, столько и заработал. Все четко. Соответственно и шкала для пущей объективности не пятибалльная, как у нас, а стобалльная.

Давайте сравним эти две системы, для чего вспомним, какие оценки ставили нам в детстве наши учителя. Допустим, контрольная работа, в ней десять примеров. Сделал правильно все десять – пятерка. Девять – пять с минусом. Шесть–восемь - получи свою четверку. Три-пять - троечка. Ну а дальше уже двойка. Конечно, это все зависит от учителя. Но бесспорно одно: если ты сделал хотя бы половину задания, то можно смело рассчитывать на положительную оценку. Посмотрим, как у них.

Теоретически в случае с десятью примерами каждый пример должен давать десять процентов. В итоге будет сто. Все хорошо, но есть одно “но”. В стране с самым передовым образованием по логике должно быть и самое высокое качество образования, что непременно должно находить свое отражение в высоких результатах. Так вот, планка действительно очень высока. Неудовлетворительной считается любая оценка ниже 70 баллов. А оценки в пределах 70 – 80 удовлетворительны, но не престижны, аналог нашей троечки. Таким образом, российский ученик, сделавший правильно шесть из десяти примеров, получит четверку, а американский за ту же работу – неуд. “Вот это сильно! – воскликнете вы. - Вот это система так система!” Не торопитесь. Как вы думаете, много ли учеников в классе могут правильно решить семь из десяти примеров? А девять из десяти? Немного...

Где же выход? Он очевиден. Вернее, их даже два.
Путь первый - упростить программу! Причем максимально, так чтобы абсолютное большинство могло получить высокую оценку.
Путь второй еще проще – просто ставить заведомо незаслуженную оценку.
На практике с одинаковым успехом реализуются оба варианта.
Например, по математике за первые шесть классов в США проходят то, что российские дети - за первые три. И если даже в программе есть что-то сверх того, то это отдельный материал, не требующий использования ранее полученных знаний и построения причинно-следственных связей. Нужно отметить, что очень многие ученики так и остаются на этом уровне третьего класса вплоть до самого окончания школы.

Что касается оценок, то в начале своей работы, ставя в журнал честно заработанные 38 баллов за контрольную работу, я никак не мог понять, почему такие оценки у меня одного? Что у всех такая высокая успеваемость? Оказалось, что реально самой низкой оценкой является не ноль, а 50. Оценку ниже 50 никто не выставляет. Это значит, что если даже все десять примеров решены неправильно, оценка будет 50. Очень многие учителя ставят 70 или даже 75 (по-нашему, троечка с минусом) просто за то, что ученик сдает работу, неважно, что там написано.

Однако это пример субъективный и все здесь зависит от учителя. А вот пример совершенно официальный.

Во все школах нашего дистрикта классный журнал ведется в компьютере. Из компьютера учителя оценки попадают на школьный сервер, а оттуда - на главный сервер дистрикта. Все это обслуживает специально созданная программа. Так вот эта программа совершенно официально не позволяет вывести оценку за четверть ниже, чем 50 баллов. Учащийся может просто прогулять все классы, а оценку получит не ниже, чем 50. Таким нехитрым способом среди всего прочего достигается личностный “успех” и высокие показатели школы в целом.

Еще одно гениальное изобретение американской школы. При выставлении отметки за контрольные работы учителя используют так называемый “сurve”, что значит кривая. Эта самая кривая представляет собой не что иное как определенное количество баллов просто добавляемое учителем к реальной оценке. Причем это число не есть константа, оно увеличивается по мере уменьшения оценки, в этом и весь смысл кривой. Если для наиболее высоких отметок это около 7-12, то для самых низких может быть 20-25, а то и все 30 баллов.

Смотрите, что здесь получается. Студент А заработал, скажем, 81 балл. Добавляем 10 баллов, получается 91. Четверка по-нашему превращается в пятерку. Студент Б заработал 48 баллов, то есть ответил правильно меньше чем на половину вопросов, и конечно же завалил тест, так как проходной балл 70. Прибавляем 25 баллов, получается 73 – троечка по-нашему, и, что самое главное, выше проходного балла по американской системе.

А теперь сравним результат студентов А и Б. Реально студент А заработал на 33 балла больше (81 – 48 = 33) . Знания двух учеников несопоставимы. А в журнале эта разница всего 18 баллов, сущий пустячок. Все довольны, все смеются. Вроде бы ни у кого ничего не отняли, наоборот добавили. На самом деле совершенно понятно, что 15 баллов просто украдены у лучше успевающего студента и подарены худшему. Опять-таки имеем всеобщий success.

Таким образом, никакой объективности в тестовой системе проверки знаний, конечно же нет, все опять упирается в субъективное мнение учителя. Мне как учителю никто не мешает добавить каждому столько баллов, сколько я пожелаю. Учащиеся до того к этой системе привыкли, что просто воспринимают это как должное, чуть ли не требуя (в вежливой форме) эти дополнительные баллы. Когда я раздаю проверенные контрольные, они без всякой задней мысли спрашивают меня, а сколько баллов на это раз “curve”? Им и в голову не приходит, что этого самого “curve” может просто не быть совсем.

Что интересно, в реальной жизни в Америке такие вещи не проходят. Например, если ты сдаешь какой-либо квалификационный экзамен, например, на водительское удостоверение, и наберешь 69 процентов, то экзамен не сдан. В школе же такая фальшь узаконена. Какая же здесь подготовка к будущей взрослой жизни?

Будучи обусловлен критерием «фановости» и всеобщего успеха, учебный процесс максимально упрощен. Наиболее четко это прослеживается на примере таких “нефановых” предметов, как математика, физика или химия. Я собираюсь остановиться именно на этих предметах еще и потому, что никто из наших российских учителей по понятным причинам не ведет гуманитарные предметы, поэтому я не могу объективно судить о глубине и качестве образования в этих областях. Можно лишь попробовать провести аналогии. Что касается точных наук, это упрощение сразу же заметно при первом взгляде на школьную программу. Например, по математике их программа отстает от российской примерно на три года. Физика отсутствует как таковая. По химии преподается примитив, имеющий с собственно химией очень мало общего.

Но что наиболее печально, так это то, что ученики не в состоянии усвоить даже этот примитивный материал. Вернее, они его усваивают до ближайшей контрольной работы. На следующем уроке - уже ничего не помнят. Я молчу о том, что остается в их головах через месяц или два. А это говорит о том, что проблема не столько с программой, сколько с методикой обучения.

Поразительно, но этой сфере в американском образовании не придается совсем никакого значения. В России в педагогических вузах есть предмет “Методика преподавания химии” (физики, математики и т.д.), который учит будущих учителей, в какой последовательности преподавать основные концептуальные категории.

В США об этом и не слышали. Этот вопрос отдан на откуп учителю. Можно сказать, что здесь, по сути, нет даже четкой образовательной программы. Вот такая интересная ситуация – педагогика есть, а методики преподавания нет. Вернее, методика есть, я остановлюсь на ней ниже. Но это общая методика преподавания, а не преподавание конкретного предмета. Этот факт лишний раз свидетельствует о том, что собственно реальные знания предмета учеником никого не интересуют. Важен лишь success, а не знания. Скоро вы поймете, что эти две категории совсем не одно и то же.

Глава 8.

Устный счет на калькуляторе

Ученики 11 и 12 классов, успешно закончившие курсы Algebra-1 и Algebra-2, не могут разделить десять в шестой степени на десять во второй. Причем они послушно зазубрили правило (чувствуется, что это вдалбливалось достаточно долго и упорно): “умножаем – складывай степени, делим – вычитай”. Но вот произвести эти действия правильно могут единицы. Как вы думаете, что они делают, чтобы произвести эти вычисления? Догадались? Достают калькуляторы. Нет, они не набирают шесть нулей после единицы. Это продвинутые дети, и у них продвинутые калькуляторы, где есть кнопочка для работы с экспонентами! Они используют эту кнопочку и... все как один получают неправильный результат…

Оценить же полученный результат они не в состоянии. Могут, к примеру, поделить десять в третьей степени на десять во второй (то бишь тысячу на сто) и предъявить ответ: десять в пятой. То, что полученное число больше первоначального, их нисколько не смущает. К тому же многие из них просто не понимают, что десять в пятой степени - это сто тысяч, да и просто не в состоянии осознать величину этого числа. Многие не понимают, что тысяча - это десять сотен. И если большинство все же слышали, что миллион - это тысяча тысяч, то представить миллион как сто раз по десять тысяч способны лишь единицы.

Устный счет не развит совершенно. Любой набор цифр повергает их в шок.
Как-то в начале своей работы в американской школе на уроке химии в одиннадцатом классе показываю классу решение задачи на доске. После того как собственно химическая часть решения задачи закончилась путем постановки в формулу всех необходимых значений, получилась большая дробь: два числа в числителе, три в знаменателе, несколько экспонентов.

Я предлагаю им самостоятельно завершить вычисления, справедливо полагая, что это уже дело техники, и ученики 11 класса справятся с этим легко. Наивный! Бедные студенты растерянно смотрят на эту дробь, не зная, какую цифру первой ввести в калькулятор и главное - как это сделать, ведь обычные цифры чередуются с экспонентами. Я им предлагаю решить это без калькуляторов. По классу проходит смешок. Они думают, что учитель так нестандартно шутит.

Тогда я приступаю к решению и начинаю с сокращения чисел. Числа простые, специально подобранные для облегчения счета. Студенты понимают каждое мое отдельное действие и кивают головами. Более того, начинают подсказывать, что сократить на следующем этапе. Через какое-то время мы вместе с ними получаем ответ, и по классу прокатывается гул восторга. Они обалдело улыбаются и смотрят на меня как на факира. Дэвид Копперфилд отдыхает! И тут я понимаю, что за все одиннадцать лет учебы в школе я первый учитель, кто показал им пример устного счета.

Это все происходит в моей образцово-показательной школе, где успевающие ученики. Они очень хотят понять, как это делается. Это прекрасные милые молодые люди с приятными лицами, и я искренне хочу научить их чему-нибудь. Поэтому начинаю им объяснять математику, хоть это и не моя работа. Прошу их отложить в сторону калькуляторы и пытаюсь задействовать их логику – не работает. Бьюсь над этим минут десять, заходя к проблеме со всех сторон – не доходит!

Тогда начинаю объяснять то же самое по американской схеме – большая половина класса тут же улавливает суть, и весь остаток урока нормально решает задачи. Но на следующий урок повторить то же самое могут уже лишь единицы. И это понятно - схема не может сидеть в голове долгое время.

Полный ноль

За несколько лет преподавания химии я заметил один интересный и очень показательный факт. Абсолютное большинство американских студентов совершенно не понимает категории “плотность”. Студенты одиннадцатого класса не могут написать простейшей формулы:

Плотность = Масса / Объем

Они не в состоянии понять самой идеи плотности вещества как массы на единицу объема. Вместо понимания им предлагается зрительно запомнить картинку в виде круга, поделенного на три части. В верхней части находится масса, а в двух нижних плотность и объем. Эта картинка дается им как подсказка, какие две переменные поделить или умножить, чтобы найти третью. Никакого понимания при этом не предполагается, нужно просто запомнить. Запомнить это, разумеется, невозможно, поэтому они постоянно путаются. Кстати, запоминать совсем на обязательно, так как на госэкзамене (ЕГЭ) эта формула представлена в раздаточных материалах, вместе, например, с формулой площади прямоугольника.

Даже если дать им вышеприведенную формулу, то они не способны на этом основании выразить массу или объем через две другие переменные. Это свидетельствует о полном отсутствии логического мышления. В принципе уже только за одно это можно смело ставить “Неуд” всей американской системе образования.

Основная проблема американских студентов заключается в отсутствии базы - минимума знаний и навыков, необходимых для усвоения более сложного материала. Все точные науки, как известно, уже на школьном уровне используют математические модели и соответствующий математический аппарат для описания физических или химических явлений. Не зная элементарной математики, невозможно усвоить ни более сложную математику, ни физику, ни химию.

Свою негативную роль в преподавании и усвоении материала играет блочная система организации преподавания предметов. Тот факт, что каждый предмет студенты изучают лишь один год и впоследствии к нему не возвращаются, конечно же, не способствует пониманию и усвоению преподаваемого материала.

Например, к 11 классу студенты совершенно ничего не помнят из той химии, что изучали в курсе Integrated Physical and Chemical Science. Вроде бы по количеству часов они прошли курс, адекватный одному году обучения химии и одному году физики в российской школе, даже немного более. В российской школе по окончании годичного курса обучения химии большинство учеников имеют основные понятия о химических веществах, формулах и даже могут написать их. Самый последний двоечник помнит по крайней мере формулы воды, серной и соляной кислот, знает, что такое атом и молекула и т.д.

Американские студенты, когда они приходят ко мне на предмет “Химия” в одиннадцатом классе, не знают из той химии, что они учили два года назад, абсолютно ничего. Причем я не говорю о каких-либо деталях предмета. Они не имеют представления об элементарном. Например, в чем разница между атомом и молекулой, что такое элемент, вещество. О химических формулах не стоит даже и говорить. Поэтому приходится всему этому учить их заново.

Сборник сказок по химии

Но вернемся к химии и физике. Или, точнее, к их началам. Хочу остановиться на учебнике по этому предмету. Учебник выглядит потрясающе. Его хочется взять в руки и прочитать или хотя бы просмотреть. Однако после просмотра понимаешь, что кроме мелованной бумаги и красочных картинок в нем нет больше никаких достоинств. Материал учебника представлен очень описательно. На весь учебник - не больше десяти формул для расчетов и двадцати задач для решения по этим формулам.

Тем не менее, большинство учителей при подаче материала старается избежать даже этих десяти формул. Учебник написан таким языком и сопровожден такими картинками, чтобы его чтение было «фаном» и не требовало бы каких-либо раздумий. Такой учебник был бы, наверное, хорош для детей года на два-три помладше. Объем предложенной в учебнике информации достаточно большой, но материал дается очень поверхностно, как в плохом научно-популярном журнале. Это просто констатация интересных фактов. Причем фактов, никак не связанных между собой. Материалы предыдущих глав очень мало используются в последующих. Даже если какой-то студент пожелает выучить предмет, то сделать это по такому учебнику будет очень проблематично.

Что интересно, учебник химии представляет собой явную противоположность. Напомню, что химия по блочной системе предлагается к изучению после вышеупомянутых “основ химии и физики”. Так вот, американский учебник по химии помимо разделов, включенных в курс российской средней школы, содержит еще темы, которые в России изучают в университете. В то же время многое из нашего школьного курса химии просто не содержится в американской программе. Если посмотреть внимательнее, то становится понятно, что, собственно, исключена сама химия как таковая - как наука о превращении одних веществ в другие. Так, вся неорганическая химия (весь девятый класс российской программы) изложена в одной главе “Химические реакции”, на изучение которой предусмотрено всего две недели! «Органическая химия» вообще отсутствует в программе. В то же самое время курс содержит множество достаточно трудных и диковинных разделов, которые мне, кандидату химических наук, пришлось вспоминать, а то и заново учить по американскому школьному учебнику.

Одним словом, многие разделы учебника химии доступны только для вундеркиндов. Причем таких, которые прекрасно помнят материал предыдущего курса. Но как мы уже хорошо знаем, абсолютное большинство американских учеников не являются таковыми.

Как, вы думаете, должен поступить учитель химии, когда перед ним сидят отнюдь не вундеркинды, а самые обычные американские дети? Как преподать им весь предполагаемый программой материал? Догадались? Правильно, никто из учителей и не пытается дать детям всю положенную программу. Я был поражен тем фактом, что большинство учителей дает не более 25 процентов от предусмотренного программой материала. Да и те 25 процентов на очень примитивном уровне, доступном для учеников, да еще и в силу своего понимания предмета. Причем такая ситуация не только с химией, но и с физикой и математикой.

Знаний все меньше, оценки все выше

А как же контроль над полученными учениками знаниями? - спросите вы. Должен же кто-то его осуществлять?! Наверное, должен, но не осуществляет, вернее, осуществляет, но очень своеобразно. Администрацию школы интересуют лишь оценки. И чтобы все были довольны - и ученики, и их родители. То же самое, по большому счету, интересует и администрацию дистрикта. Я был просто потрясен, когда понял, что работу учителя в этом плане никто не проверяет. Отсутствует не то чтобы контроль - нет даже какой-либо попытки поинтересоваться: а что учителя там делают у себя в классах? Государственная программа вроде бы существует, но, по сути, каждый учитель волен делать то, что хочет. Наверное, это связано с тем, что если требовать от учителя преподавания программного материала, то логично проверять и усвоение этого материала учениками. Если на это пойти, то успеваемость по основным предметам будет не выше 10 процентов.

Единственной формой контроля знаний учеников является сдача государственного экзамена, причем не в конце учебного года, а почему-то в апреле месяце.

В 2002 году в области государственного контроля произошли некоторые изменения. Прежде всего изменили название теста с TAAS на TAKS и одновременно несколько усложнили вопросы, но до сих пор они достаточно просты по сравнению с российской программой. Чтобы убедиться в этом, можно просто взглянуть на предлагаемые задания и вопросы. Было бы очень утомительно приводить их в этой книге. Интересующиеся могут сами ознакомиться с содержанием тестов, заглянув в Интернет по следующей ссылке: www.state.tx.us/student.assessment/resources/re... или же просто набрав ключевые слова TAKS - test release в поисковике Google.

Нужно ли говорить, что форма всех тестов - Multiple Choice, где студенты должны просто выбрать один ответ из четырех предложенных. В 2002 году ввели объединенный тест по естественным предметам и назвали его Science. В этом тесте 40 процентов вопросов по биологии, 25 процентов - по химии и 25 процентов - по физике. Еще 10 процентов составляют вопросы на общее развитие, умение читать таблицы, графики и пр. Теперь следите за моей мыслью внимательно.

Начала химии и физики они проходят в девятом классе, биологию в десятом, химию в одиннадцатом и экзамен сдают тоже в одиннадцатом! Гениально, не правда ли? Как много материала студенты будут помнить по прошествии года или двух? Почему бы не протестировать знание предмета по окончании курса в конце учебного года? – спросите вы. Ответа на этот вопрос не существует. Во всяком случае, американские учителя его не знают. Хорошо лишь то, что такое явное несоответствие тестируемых вопросов с пройденным материалом компенсируется легкостью вопросов.

Меня больше всего удивило именно это несоответствие содержания вопросов государственного экзамена государственной же учебной программе. Следующим впечатляющим моментом было то, что все вопросы очень общие и не требуют особых знаний предмета. Они вроде бы по предмету, но в то же время и не по предмету. Большинство представляют собой, как это называют сами американцы, common sense, что значит «здравый смысл». Вопросы составлены так, что любой более-менее развитый ученик может легко ответить на 70 процентов вопросов.

Сами посудите, нужны ли какие-либо особые знания химии, физики или биологии, чтобы ответить на вопрос “Что станет с рыбой, если в воде сократиться содержание кислорода?” Или как вам следующий вопрос: «Вода зимой в водоеме не промерзает до дна, потому что лед, образуемый на поверхности, обладает свойствами: а) интерференционными, в) теплоизолирующими, с) электропроводными, d) магнитоотталкивающими?» Еще больше подобных вопросов вы можете увидеть сами на вышеприведенном сайте. Все, что вам нужно для получения этого удовольствия, – знание английского.

Теперь давайте поговорим о самом интересном. Как вы думаете, в департаменте образования штата знают о положении вещей в школе? Вопрос риторический. Что же они там ничего не делают? - спросите вы. А что они могут сделать? И зачем? Повысить требования? Тогда не 40 процентов, а 80 процентов учеников завалят тесты. Как следствие, работу сотрудников департамента признают неудовлетворительной. Их всех поувольняют, а их место займут другие, не столь умные и активные. Желающих на такое теплое место хоть отбавляй. Работка не пыльная, а зарплаты не в пример учительским. Так что кому это надо? Никому! Поэтому уровень успеваемости по дистрикту и в целом по штату из года в год стабильно повышается. Правда, я не знаю, что они будут делать, когда этот показатель приблизится к 100 процентов. Согласитесь, стопроцентная успеваемость при таком уровне образования - это уже слишком.
Но это вопрос будущего, а пока система работает без сбоев, так как устраивает абсолютно всех. В этом ее прочность и незыблемость.