[TRbkFr]

08.06.2009 в 17:35

Пишет  Гемма:

И ничего элегантного...
В процессе отвечания на МФ о чем только отвечать не приходится. Попросили высказаться... про ревность. Высказалась.

Материя тонкая, а я не психолог и не психиатр, поэтому подчеркиваю. Это мое ЛИЧНОЕ мнение. Довольно резкое, довольно нетерпимое, но никоим образом не претендующее на абсолютную истину.

К тому, что называют ревностью, я отношусь крайне отрицательно (за одним полуисключением, о нем позже). При этом, такой вот «перегиб и парадокс» (С), я считаю, что ревности не существует и под этим словом подразумевается целый букет разных пакостных вещей.
В детстве была у меня природоведческая книжка. Название не помню, помню рассказ о том, как учитель просит описать детей птичку малиновку. Дети начинают описывать совершенно разных птиц, спорят, а потом учитель говорит, что птицы с таким названием просто нет. Дескать, бывают птицы с малиновыми грудками, щечками, хохолками, пятнами на крыльях, бывают, которые живут в малинниках или около. Только у всех этих птичек есть свои имена. Не орнитолог, посему не могу сказать, прав ли был тот учитель из книжки, может, и не прав и есть малиновки, но с ревностью ИМХО дело обстоит именно так. "Птичек" много, "птички" разные, а пишут, спрашивают, рассуждают не про зависть, не про эгоизм, не про инфантильность и страх, а про ревность. И выглядит оно куда почтеннее собственного названия.

Согласитесь, вряд ли кто-то скажет:
- Я так шантажирую, так шантажирую своего мужа (жену, друга, ребенка). Ну прямо места себе не нахожу...
- Я так завидую Канцлеру Ги (Роулинг, Шараповой) Что за безобразие: одним все, другим ничего.
- Я так боюсь, что Маша (Вася, Семен Семенович) пошлет меня подальше и займется Петей (Таней, Анной Петровной).

Но: Ах, я так ревнива… Я так ревную, так ревную… Если он меня бросит (не полюбит, поедет на рыбалку, женится на этой девице), я… То ли самоубьюсь, то ли убью, то ли разобью супницу…
Романтично. Возвышенно. Экзотично. Достойно публичных стенаний и стихов. Только суть дело от этого не меняется. И подлинное имя тому либо жаба, либо эгоизм, либо инфантильность и страх. А иногда все в комплексе.

Проще всего с ревностью, так сказать, спортивной и здесь как раз может быть зарыта позитивная собака. Если хочешь быть первым, стань им. Человек может не радоваться чужим успехам, но видеть в них «руководство к действию». Можно сидеть с пивом у компа или телевизора и злобно шипеть: «ну когда же набьют морду Кличко или Емельяненко!» Чтобы потом после первой радости сидеть с пивом у компа и злобно шипеть «ну когда же набьют морду тому, кто набил морду Кличко!». И так до бесконечности.
А можно заняться спортом и попытаться догнать и перегнать. Это и есть единственный позитив, который можно выудить из всех видов ревностей. Не шипеть, не ненавидеть, не закатывать истерики, не мелко ( крупно) пакостить, а честно добиваться того, что ты хочешь, и что то ли принадлежит кому-то, то ли может ему достаться.
— Сегодня я завидую мазилам, — с ходу сообщил Валме, — а вы?
— Нет.
Краткость ответа Марселя не смутила, но стало слегка обидно за мимолетность красоты.
— Неужели вам не хочется это сохранить?
— В юности хотелось, только я не Рихтер, не Веннен и не Гроссфихтенбаум, а зависть слишком обременительна... Проще стать первым или признать чужое первенство. Ты же не обгонишь лошадь и не переживешь черепаху, так зачем им завидовать?
— Черепаху можно съесть.
— Но не прожитые съеденной черепахой годы не присвоить, а другие черепахи все равно будут смущать твой покой при жизни и преспокойно ползать после твоей смерти.
— Вы правы. — Позор, опять он не может на «ты», несмотря на свершившийся брудершафт! — Маэстро Гроссфихтенбаум думал так же. Помнишь, он сказал, что умрет в тот миг, когда на искреннюю похвалу чужой музыке ответит не рапсодией, а бранью?

Ревность-зависть порой принимает поразительные по своему идиотизму формы. Не так давно меня потрясла одна почтенных лет тетка (ни женщиной, ни бабой я ее назвать не могу) из Гатчины. Объект прочел в «Телепанораме» о том, что Бандерас удачно женат и НЕ ИЗМЕНЯЕТ жене. С теткой случилась форменная истерика с выбрасыванием в окно ранее тщательно собираемых картинок и вырезок с «коварным изменщиком!»
Но если б этим грешили только гатчинские тетки. Не так давно я налетела в Сети на очередной вопль ревнивца, которому уже лет пятнадцать не дает покоя Ник Перумов. И все эти пятнадцать лет оного господина (во всем остальном вполне вменяемого) бьют корчи.
Не знаю, как нашем мире, а мире Волчьего поля подобные чувства порождают если и не чудовищ, то
- Вот, - щербатый верзила внезапно ткнул пальцем куда-то за плечо Георгия, - вот оне.. Эк и обсели тебя!
Георгий аккуратно поставил чашу на залитый вином стол и неуверенно оглянулся.
- Не видит! - удовлетворенно сказал плечистый кудреватый Никеша. - И не увидит. Чай, не блохи, на себе не углядеть!
- Кого? - не понял севастиец, продолжая осматриваться. Зачесалось колено, но на нем никого не оказалось. И вокруг никого не было, кроме своих.
- Да прилепятцев же с прилепятицами, - Вавило Плещеевич, помощник воеводы, поднял чашу. - Ну, бывай здоров, Юрыш! А о погани той не думай, ничего она тебе не сделает! Прилепятцы хошь за тобой и скачут, а жрут тех, кто их породил. А тебе что? Тебе ничего! Разве послышится что, ровно муха гудит под ухом. Гудит да нудит, ну или тухлятиной шибанет. А унять прилепятца просто. Возрадоваться от души, али выпить. Прилепятцы, они от радости твоей спервоначалу озвереют, а потом уснут ровно с перепою. Зато уж родители ихние мало в петлю не полезут.
- А хоть бы и полезли, - вмешался веселый роск со свернутым на сторону носом, - беды то! Мужику прилепятца родить - хуже, чем паневу вздеть!
- Оно так, - подтвердил Василько Мстивоевич. - Не бери в голову, Юрий Никифорович. Живи да радуйся! Хайре!
- Нет, - уперся Георгий, оглядывая сотрапезников, - я понять хочу, почему никогда про прилептицев не слышал.
- А чего понимать? – удивился воевода, запуская зубы в желтую грушу. - Нечисть это, да хитрая. Видно ее не всякому, а тому, кому Батька Ушастый дозволил. Да еще добрым людям после межевой чарки. Коли кто так иззавидовался да изненавиделся, что белый свет ему не в радость, то выходит из него под утро прилепятец. Зелен, вонюч, а харей родителю подобен. И потянется тот прилепятец за тобой, куда б ты ни шел. Так бы и съел, да зубом не вышел, только и может, что чуять - худо тебе или хорошо. И от твоего хороша ему худо, а от его худа родителя корчи бьют.
- Только и от погани этой прок есть, - встрял Вавило Плещеевич, - харю, небось, не спрячешь, так что свезло тебе, Юрыш! Щербатый, глянь, в кого прилепятцы удались да сколько их?
- Много! – упившийся провидец пытался поднять голову, но та упрямо стремилась вниз, пришлось подпереть кулаком. - Не сочту враз…

Ревность-шантаж, ревность-манипулирование это уже несколько иное. Тут требуется, чтобы объект был в пределах досягаемости (Бандерас и Перумов в данном случае не годятся), и чтобы этому объекту было хоть какое-то дело до шантажиста.
Пожалуй, это самый мерзкий вид ревности, когда один человек пытается приспособить другого под свои потребности и свой режим. Если ревность-страх можно хоть как-то оправдать тем, что человек БОИТСЯ остаться в одиночестве, лишиться того, без кого жизнь не в жизнь, то манипулирование тем, кто ЛЮБИТ, просто пакость.
Когда родной и любимый человек закатывает истерику, предъявляет ультиматумы «Или – или», прекрасно понимая, что муж (жена, сын, дочь, парень, девушка) вздохнет и не пойдет в поход, не поедет поступать другой город, бросит спорт, театральную студию, перестанет встречаться с друзьями. Потому что любит. Соответственно, дрожащие губы, запах валерьянки, угрозы уйти или опять же самоубиться действуют безотказно.

Теперь про так называемую ревность в ее, наверное, самой популярной ипостаси. Желание во что бы то ни стало удержать около себя другого человека. Или, если не получается, напакостить ему и(или) тем, кого он предпочел. Всяческие «Так не доставайся ж ты никому!», «Меня не любишь ты, так берегись любви моей!», «И одною пулей он убил обоих и бродил по берегу в тоске!»
Ревнуют людей, на которых могут иметься юридические (муж, жена), моральные (опять же муж, жена, а также сын, дочь, брат, сестра, парень, девушка) права. Ревнуют людей, на которых прав нет, не было и быть не может, не считать же за таковые циллочкино «Хочу этого! Дай!»
Однако хотят, требуют, оскорбляются и творят черт знает что вплоть до уголовщины. Потребность человека любить понятна. Желание человека быть любимым тоже понятно. Ситуации, когда один любит, а другой – нет, случаются сплошь и рядом и в жизни, и в литературе. Есть люди, которые в неразделенной любви сохраняют достоинство, а есть те, которые начинают люто ненавидеть. Как же так: МЕНЯ отвергли? Я хочу, я выбрал, а он (она)… Подлец, однозначно! А уж какая гадина та(тот), кому предпочли МЕНЯ!
Один стародавний шотландец вообще всех женихов отвергнувшей его девицы подстерегал и убивал, о чем сочинены баллады и оперы. А задуматься на предмет того, что дело не в женихах, а в тебе?! Ну НЕ НУЖЕН ты. Не хотят тебя.
Самое дурацкое, что у страдальцев подобного рода находится немало сочувствующих. Не в том смысле, что жаль человека, невесело ему, надо бы помочь, подбодрить, отвлечь, а в том смысле, что поддакивают: да, мол, какая мерзавка, и как это она ПОСМЕЛА тебя не захотеть? Уж мы ее… И кавалера ейного!
А еще раз подумать: почему кто-то ДОЛЖЕН кого-то любить и хотеть? Такая любовь «в одни ворота», когда чувства якобы любимого якобы любящего не волнуют, отлично показана в сказочке Гаршина.

...Она распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, улетавшая утренняя роса оставила на них несколько чистых, прозрачных слезинок. Роза точно плакала. Но вокруг нее все было так хорошо, так чисто и ясно в это прекрасное утро, когда она в первый раз увидела голубое небо и почувствовала свежий утренний ветерок и лучи сиявшего солнца, проникавшего ее тонкие лепестки розовым светом; в цветнике было так мирно и спокойно, что если бы она могла в самом деле плакать, то не от горя, а от счастья жить. Она не могла говорить; она могла только, склонив свою головку, разливать вокруг себя тонкий и свежий запах, и этот запах был ее словами, слезами и молитвой.

А внизу, между корнями куста, на сырой земле, как будто прилипнув к ней плоским брюхом, сидела довольно жирная старая жаба, которая проохотилась целую ночь за червяками и мошками и под утро уселась отдыхать от трудов, выбрав местечко потенистее и посырее. Она сидела, закрыв перепонками свои жабьи глаза, и едва заметно дышала, раздувая грязно-серые бородавчатые и липкие бока и отставив одну безобразную лапу в сторону: ей было лень подвинуть ее к брюху. Она не радовалась ни утру, ни солнцу, ни хорошей погоде; она уже наелась и собралась отдыхать.

Но когда ветерок на минуту стихал и запах розы не уносился в сторону, жаба чувствовала его, и это причиняло ей смутное беспокойство; однако она долго ленилась посмотреть, откуда несется этот запах.
...Роза ничего этого не знала; она росла и красовалась; на другой день она должна была распуститься полным цветом, а на третий начать вянуть и осыпаться. Вот и вся розовая жизнь! Но и в эту короткую жизнь ей довелось испытать немало страха и горя. Ее заметила жаба. Когда она в первый раз увидела цветок своими злыми и безобразными глазами, что-то странное зашевелилось в жабьем сердце. Она не могла оторваться от нежных розовых лепестков и все смотрела и смотрела. Ей очень понравилась роза, она чувствовала желание быть поближе к такому душистому и прекрасному созданию. И чтобы выразить свои нежные чувства, она не придумала ничего лучше таких слов:
- Постой, - прохрипела она, - я тебя слопаю!
Роза содрогнулась. Зачем она была прикреплена к своему стебельку? Вольные птички, щебетавшие вокруг нее, перепрыгивали и перелетали с ветки на ветку; иногда они уносились куда-то далеко, куда - не знала роза. Бабочки тоже были свободны. Как она завидовала им! Будь она такою, как они, она вспорхнула бы и улетела от злых глаз, преследовавших ее своим пристальным взглядом. Роза не
знала, что жабы подстерегают иногда и бабочек.
- Я тебя слопаю! - повторила жаба, стараясь говорить как можно нежнее, что выходило еще ужаснее, и переползла поближе к розе.
- Я тебя слопаю! - повторила она, все глядя на цветок.
И бедное создание с ужасом увидело, как скверные липкие лапы цепляются за ветви куста, на котором она росла. Однако жабе лезть было трудно: ее плоское тело могло свободно ползать и прыгать только по ровному месту. После каждого усилия она глядела вверх, где качался цветок, и роза замирала.
- Господи! - молилась она, - хоть бы умереть другою смертью!
А жаба все карабкалась выше. Но там, где кончались старые стволы и начинались молодые ветви, ей пришлось немного пострадать. Темно-зеленая гладкая кора розового куста была вся усажена острыми и крепкими шипами. Жаба переколола себе о них лапы и брюхо и, окровавленная, свалилась на землю. Она с ненавистью посмотрела на цветок...
- Я сказала, что я тебя слопаю! - повторила она.
Наступил вечер; нужно было подумать об ужине, и раненая жаба поплелась подстерегать неосторожных насекомых. Злость не помешала ей набить себе живот, как всегда; ее царапины были не очень опасны, и она решилась, отдохнув, снова добираться до привлекавшего ее и ненавистного ей цветка.
Она отдыхала довольно долго. Наступило утро, прошел полдень, роза почти забыла о своем враге. Она совсем уже распустилась и была самым красивым созданием в цветнике. Некому было прийти полюбоваться ею: маленький хозяин неподвижно лежал на своей постельке, сестра не отходила от него и не показывалась у окна. Только птицы и бабочки сновали около розы, да пчелы, жужжа, садились иногда в ее раскрытый венчик и вылетали оттуда, совсем косматые от желтой цветочной пыли. Прилетел соловей, забрался в розовый куст и запел свою песню. Как она была не похожа на хрипение жабы! Роза слушала эту песню и была счастлива: ей казалось, что соловей поет для нее, а может быть, это была и правда. Она не видела, как ее враг незаметно взбирался на ветки. На этот раз жаба уже не жалела ни лапок, ни брюха: кровь покрывала ее, но она храбро лезла все вверх - и вдруг, среди звонкого и нежного рокота соловья, роза услышала знакомое хрипение:
- Я сказала, что слопаю, и слопаю!..
(Жабы, настоящие жабы, розы не лопают и глаза у них изумительно красивы. Но это жабы, а не ЖАБЫ

Вот она, формула такой «любви» - «сказала, что слопаю, и слопаю!»
И пытаются Жабы лопать в меру возможностей и воображения. В интервале от детского скандала в песочнице или в Сети до попыток купить, запугать, обмануть, просто уволочь. Лучезарный Аполлон, граф де Монсоро, приставшие к Сусанне старцы, всяческие кащеи и черноморы (ага-ага, «он давно Людмилу спер»), герои Достоевского, все они идут стопами гаршинской Жабы. И, самое дикое, полагают, что в своем праве.
В наше время влюбленным Жабам с одной стороны труднее – уголовный кодекс, более или менее цивилизованные отношения, возможность взять билет и уехать, в конце концов. С другой стороны, к услугам Жабы интернет, телефон и всякие прочие адвокаты. Да, пакостить по крупному стало тяжелее, но по мелочам, похоже, что и проще.

Сложнее всего, когда ревнивец так или иначе наложил на ревнуемого лапу и либо требует монополии на все, либо пытается удержать при себе. Любой ценой. И это иногда удается. Скандалы и угрозы действуют как на людей слабых, идущих по линии наименьшего сопротивления, так и на людей ответственных и порядочных. Особенно если в ход идут дети либо доводы «я тебе все отдал(а), а ты…».
Насильно мил, конечно, не будешь, но «сохранить семью», «спасти ребенка от этой стервы», даже жениться (выйти замуж) таким путем можно. Другое дело, что это будет за семья, каково будет в ней детям, не останется ли спасенный от негодяев и негодяек ребеночек одиноким несчастным существом. Но ревнивцы об этом мало думают, если думают вообще. Все виды ревности ИМХО по определению эгоистичны и малопочтенны.

Ревность на фоне взаимной любви в первое время еще может умилять, но со временем из милого щеночка может вырасти препротивнейшая псина, способная превратить жизнь в ад.
Ну и на закусочку еще один имевший место в реале ревнивый вопль. «Да знаю я, что ты с ней не спишь! – вопила разъяренная супруга, - но ты с ней РАЗГОВАРИВАЕШЬ!!!»
А может для начала попробовать добиться того, чтоб с тобой тоже РАЗГОВАРИВАЛИ? Чтобы хотелось идти к тебе. А не от тебя? А не пытаться засунуть человека в кастрюлю, закрыть крышкой и усесться сверху?

Пишет  Tongor:

08.06.2009 в 21:25

Любить - не обязан. Это не долг, это дар - а даров нельзя требовать. Им можно только радоваться. А ревность именно что требует. "Люби меня" - и весь сказ.

Можно высекать золотом на полированной яшме.

URL комментария